Когда завтрак был закончен, и они допивали остатки апельсинового сока, Быстров сказал:

-Прекрасная Anna, я жду от вас рассказа о моём дальнейшем пребывании в этой квартире.

-Я отвечу, Alexis, словами великого Ленина: «Учиться, учиться и ещё раз учиться».


На письменном столе его комнаты Алексей нашёл лист бумаги, где красивым почерком как в прописях для начальной школы, было написано, что он должен одеть. Вся одежда была не новой, но чистой и выглаженной.

На дворе стоял сентябрь, и погода вела себя непредсказуемо. Поэтому к брюкам, рубашке и безрукавке, прилагался плащ «болонья». В комплект также входили берет и очки в массивной оправе. Ноги предлагалось обуть в чёрные мокасины.


Анна Ванна закрыла дверь и направилась к комнате Быстрова.

Она постучала и сказала:

-Это - я. Он ушёл.

Лейтенант открыл и, в свою очередь, спросил:

-Кто это был?


-Никаких, - невозмутимо ответила Анна Ванна, - просто шла мимо, дай, думаю, загляну и познакомлюсь с нашим участковым…

Звонок телефона оборвал речь женщины.

-Ну, не буду вам мешать, - продолжила она, - Может, звонят по сурьёзному делу. Я пойду.

Она специально исказила слово «серьёзный», чтобы казаться простой домохозяйкой.


Когда Анна Ванна, придя домой, рассказала всё Быстрову, тот начал возмущаться:

- Я просто в шоке. Я считал, что в нашей стране Конторе ничего не угрожает. А тут какие-то молодчики в ментовской форме охотятся за её сотрудниками.

-Это ты правильно акцентировал: в ментовской, - согласилась женщина. – Ты, наверно, слышал, что у Конторы с ментами вражда.

-Слышал, но без подробностей.


«Боже мой, - подумал он. – Эта безобидная на вид женщина убьёт, если надо, и не поморщится».

-Anna, – сказал он. – Мне бы всё-таки хотелось выйти на улицу. Твоя маскировка делает меня незаметным. У меня настоящий паспорт, с настоящей пропиской. Если меня даже остановят мусорА, как вы выражаетесь, я в полном ажуре.

-Только «хер» на абажуре, - съязвила женщина. – Знаешь такой детский анекдот?

-Не уверен, - смущённо ответил лейтенант.

-Как-нибудь расскажу.


- Anna, так я пойду, погуляю? – спросил Алексей.

-Лейтенант Быстров, хоть ты достал меня этой просьбой, - с шутливой интонацией ответила женщина, - иди. Но возьми с собой опорную трость для ходьбы. Как будто ты чуть-чуть хромаешь.

-Зачем, товарищ подполковник, - также весело ответил Алексей, - мне трудно будет изобразить калеку.

-Не трудно. Ты положишь в ботинок камешек - сказала женщина и протянула Быстрову мелкий окатыш, вероятно привезённый с черноморского пляжа, – попробуй.


-А я подумала, что в контору Госстраха, - тут же нашлась Анна Ванна. – Вот агент ко мне как раз приходил. Уговаривал застраховаться.

И она указала на Алексея, который, прихрамывая, подошёл к лифту и намеревался нажать на кнопку вызова.

-Уговорил? – спросила соседка.

-Не-а, - игриво заметила Анна Ванна, - такую женщину как я, уговорить трудно.


«Вот теперь мне может пригодиться стилет», - подумал Алексей.

Он потянулся к палке, прислоненной к лавочке, но рука мужчины, стоящего у него за спиной, схватила её первой и перенесла через скамейку.

-Алёша Бычков, - сказала Наталия, - зачем тебе клюка? Как ты внезапно стал хромым? Или ты сейчас не Бычков?

Лейтенант растерялся, потому что не ожидал такого поворота событий. Он попытался встать, но напарник девушки вновь предупредил его:

-Молодой человек, не делайте резких движений, потому что наши намерения серьёзны. Я прошу выслушать меня.


-Сотрудничества? – повторил Алексей. – Но я ещё не прошёл подготовку. Может, я не подойду, и меня выгонят с треском.

-Всё может быть, - согласился напарник Наталии. – Время покажет. Но сотрудничеству это не помешает.

-Я даже не знаю, чему меня будут обучать, и, кто будут учителя. Я в замешательстве…

-Это нормально. Ты периодически будешь информировать нас о занятиях. А мы, в свою очередь, будем помогать советами. Я, например, проживший в Израиле 10 лет, охотно познакомлю тебя с особенностями жизни там. И, кстати, помогу тебе побыстрее прибыть на землю обетованную.


Авигдор поднял клюку, вышел из-за скамейки, протянул трость Быстрову и сказал:

-Держи. Но научись правильно хромать. Опытному глазу заметно, что ты притворяешься. Да свидания.

Быстров автоматически принял палку, даже не посмотрев на рукоятку, которая хранила тайну стилета.

Наталья поднялась с лавочки, взяла Авигдора под руку, и они быстро пошли по направлению к выходу.


Алексей пошёл вслед за Анной Ванной, но особо не спешил, пытаясь осмыслить происходящее. Он боялся в разговоре с ней выдать своё волнение от общения с агентами иностранной разведки. Да, именно разведки, у него не оставалось сомнений.

«Шпионов целая семья», - вспомнил он реплику французского офицера наполеоновской армии из комедии Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». -Этот Авигдор и эта Тали, бывшая Наташа, которая непонятно почему так меня ненавидит. Ведь «драл» я её хорошо».


Со стороны Анну Ванну и Быстрова, идущих в сторону дома, можно было действительно принять за пожилую пару. Прихрамывающий мужчина с палочкой и сгорбленная седовласая женщина не могли привлечь внимания прохожих. Идут себе по своим делам, да идут.

Впрочем, прохожих было мало: воскресный вечер увёл кого-то в театры, в кино и на танцы, а основную массу усадил за семейный ужин с параллельным просмотром очередного сериала про шпионов. Тем более пошёл дождь, который становился всё сильнее, и Алексей был вынужден надеть ненавистный плащ «болонья», а женщина - раскрыть чёрный, видавший виды зонт.

На подходе к дому зоркий взгляд опытной разведчицы заметил двух мужчин в серых плащах и шляпах, куривших около подъезда и о чём-то разговаривающих.


-Старая сука, - закричал второй капитан, - ты прострелила мне ногу.

Он сел на пол и застонал, схватившись за середину икры. Панов опустился на колени рядом с ним, стараясь оказать помощь.

- Capitaine Panoff, - обратилась женщина к офицеру, - снимите свой плащ и помогите снять плащ товарищу, но не вздумайте баловаАься со своим оружием – застрелю. А ты, Alexis, когда разденутся, пошманай у них под мышками. Там, определённо, кобура с пистолетом.


-И зачем ты всё это затеял? – спросила Анна Ванна, как только они вошли в кухню и закрыли за собой дверь.

-Понимаешь, - начал Николай Николаевич, - мне из «Высшей школы» позвонили и попросили за двух чуваков. Не аттестуют их без оперативного дела. Их давно надо было гнать, мудаки полные в работе, но они поступили на учёбу, проходя срочную службу в погранвойсках. Пять лет учились. Оба – коммунисты. Пропагандисты. Работы Ленина лучше всех знают. На всех собраниях выступают. От них все управления городские и областные комитета отказались, а без «задержания» - никак. Попросил меня друг, мы с ним корешА давнишние. Выгнать из «Школы» - скандал. Начнут копать, почему раньше не отчислили. А это, сама понимаешь, peace-дец, полный…

-И ты решил нового парня им сдать с потрохами?


От этих слов Быстров почувствовал сильное желание тут же, в прихожей, овладеть этой женщиной даже в её старческом обличье. Он рванулся к ней, но был остановлен сильными руками, но ещё больше - стальным взглядом.

-Так не пойдёт, - сказала она. – Сначала я должна превратиться как Золушка, в интересную, сорокапятилетнюю женщину. Для этого мне необходимо «принять ванну, выпить чашечку «кофэ», как говорил Лёлик из фильма «Бриллиантовая рука».

Быстров с восхищением смотрел и слушал Анна Ванну, а в голове его уже рисовались эротические картины их любовных утех. «Я тебя замучаю как Пол Пот КампУчию», - сказал он про себя.

-Затем я наведу макияж, переоденусь в прозрачный пеньюар, - продолжила она. – И, когда я буду этим заниматься, ты пойдёшь и примешь душ, чтобы быть чистым, аки слеза.


-А сейчас марш в душ, лейтенант, - приказала женщина.

-Есть, товарищ подполковник, – ответил Быстров, направляясь мыться.

Когда он закрывал дверь ванной комнаты, зазвонил телефон.


Алексея разбудил настойчивый звонок в дверь.

Он с трудом открыл глаза, не понимая, что происходит. Взглянув на часы, висевшие на стене, увидел, что стрелки показывали восемь часов.

«Интересно, восемь утра или вечера? - подумал он, поскольку шторы в кухне были задёрнуты.

Поднявшись с кресла, что было сделать нелегко, потому что страшно болела голова, подошёл к окну и отодвинул занавеску: за окном ярко светило солнце.

«Утро», - убедился Быстров, медленно направившись открывать дверь, в которую теперь звонили и колотили.

-Иду, - крикнул он, хотя был не уверен, что его слышат.


«Джинсового» было не догнать. Быстров это понял, выбираясь из-под кухонного стола, что было совсем нелегко сделать.

«Чёрт, - подумал он о столе, - какой оказывается тяжёлый…»

Засунув пистолет в брюки, направился в прихожую. От кухни до двери тянулся кровавый след от раненной руки гостя. Алексей вышел на лестничную клетку и пошёл по засыхающим каплям крови, которые вели вниз, вероятно, до двери подъезда.

«Надо смыть кровь с лестницы, чтоб никто ничего не заметил, - решил он и вернулся в квартиру. – А здесь надо оставить, пусть полковник увидит, что произошло».


-Лейтенант, - шепнул полкан, - я затаюсь у Анны, тем более, что её нет, а ты прими его в своей комнате.

-Есть, - ответил Быстров и, подождав пока Николай Николаевич скроется, отпер дверь.

На пороге стоял человек, внешне напоминавший соратника Ленина - Льва Давидовича Троцкого, только вместо пенсне у него были круглые очки в тонкой металлической оправе, а в руке портфель жёлтой кожи.