Быстров кашлянул, обращая на себя внимание. Он думал, что профессор вздрогнет от неожиданности, тем самым выдав себя. Но Бронштейн спокойно повернулся к Алексею, и, сказал:
-Я открыл окно, потому что мне стало жарко, и читал молитву «Тханун»(Прощение). Когда произносят слова этой покаянной молитвы - «ибо грешны мы» и «ибо преступны мы», то бьют себя кулаком в грудь, где сердце. Я протягивал правую руку вперед, навстречу богу, а затем сжимал в кулак и бил себя в грудь.
-А почему вы читали молитву «Прощение»? - удивлённо спросил Быстров.
-Потому что я, ортодоксальный еврей, - профессор наклонил голову, и лейтенант увидел, что на его макушке была одета кипА, в просторечии – ермолка, - помогаю человеку, который будет действовать во вред земле обетованной.
-Это вы обо мне? – удивился Алексей.
-Да. Я знаю, что ваша научная работа – это прикрытие. Вас готовят, чтобы под видом репатрианта забросить в государство Израиль. И вы будете вести разведывательную деятельность, чтобы вредить моей настоящей родине.
Услышав эти слова, Быстров растерялся и не знал, что думать. То ли это очередная его проверка на «вшивость», то ли исповедь еврея-патриота. Подумав несколько секунд, он решил, что – проверка.
-Вы ошибаетесь, профессор, - начал он, - я действительно хочу защитить диссертацию…
-Перестаньте, - перебил его Семён Семёнович, - вы штатный сотрудник Конторы.
-Что за контора, я не понимаю? – отбивался Быстров.
-«Контора глубокого бурения», как её называю чекисты. КГБ.
-Вы ошибаетесь, - промямлил Быстров, но осёкся, увидев, с какой ненавистью смотрел на него Бронштейн.
Минуту они молчали.
-Но зачем же вы тогда согласились? – первым нарушил молчание аспирант.
-А, что мне оставалось? Я подал прошение на выезд в Израиль, но мне поставили условие сделать из вас правоверного иудея. Но это не возможно, говорил я всем. Мальчиков с рождения готовят в ортодоксы. Из взрослого человека ничего не выйдет.
-Так, - грозно констатировал лейтенант, пытаясь испугать собеседника, – а откуда вы узнали обо всём этом?
-От своих друзей, которые служат в Конторе.
-Что, – изумился Быстров, - евреи в конторе?
-Чему вы удивляетесь? – удивился Бронштейн. – Если возглавляет контору самый, что ни на есть…
-Перестаньте, - перебил его Алексей. – Не может быть, чтобы Андропов…
-Может, - ехидно вымолвил профессор. – Я больше скажу. Ульянов-Ленин, по матери – еврей, то есть настоящий. Троцкий, Свердлов, Каменев, Зиновьев, Радек. Ещё могу назвать кучу фамилий, которые делали революцию в России. К сожалению, Сталин их уничтожил…
Они опять замолчали.
-Так что же мы будем с вами делать? – спросил Быстров. – Как вы будете учить меня, если так ненавидите нашу страну? А я ведь тоже имею каплю еврейской крови, но по отцу.
-По отцу – это не то. Надо только по матери. А лучше всего, если оба родителя евреи.
-А вы не боитесь, Семён Семёнович, что я доложу о вас моему куратору?
-Нет, не боюсь. Вы ведь знакомы с Авигдором? А он тогда сразу передаст запись о вашей вербовке, кому надо.
Быстров, услышав такое, не знал, что делать. Но его спас сам профессор, сказав:
-Оставим всё, как есть. Будем хранить нашу совместную тайну. Я дам вам, книгу, которую вы внимательно изучите. Там всё, что вам нужно знать об иудействе. А на сегодня – всё. Мы увидимся через неделю. Я буду экзаменовать вас по книге очень серьёзно.
-Есть, - по-военному ответил Быстров.
Профессор вышел из комнаты в прихожую, а за ним вяло поплёлся «ученик».
Одевшись, Бронштейн попрощался, отпер дверь и вышел из квартиры. Быстрову внезапно захотелось схватить трость, догнать профессора и убить его стилетом, спрятанным в клюке.
Внезапно он услышал за окном шум работающего мотора грузового автомобиля, как будто тот стоял близко к зданию. Это очень удивило Быстрова, и он, забыв о кровожадных мыслях, пошёл на кухню, чтобы посмотреть, что происходит.
Когда он подошёл к окну, то увидел, что это телескопическая вышка на грузовике ГАЗ-51, с помощью которой ремонтируют линии электропередач. Он увидел, что из её металлической корзины подъёмника перелезает человек прямо в открытое окно его комнаты, где они были с профессором. Выхватив пистолет, Быстров побежал туда.
Первое, что он услышал, открыв дверь, были слова:
-Привет, лейтенант. Не ожидал увидеть подполковника?
-Анна Ванна…