Быстров уже начавший яростно совершать фрикции, наращивая темп движения, вдруг остановился и замер от стуков и криков за дверью.

-У тебя что, патрон в стволе заклинило, продолжай, - прошептала женщина таким жарким шёпотом, что Алексей вдруг так сильно возбудился и, дёрнувшись ещё пару раз, излил в неё всё своё семя, накопившееся за долгий период воздержания.

-Выстрел хотя и мощный, но холостой, - недовольно сказала женщина, и, оттолкнув партнёра, обмоталась полотенцем и направилась в душ.

-Я не виноват, - промямлил он, - это всё шум за дверью...

-Оботри ствол, одень халат и встречай гостей. На колхозной ферме ты мог бы стать хорошим быком-производителем. Тебя бы показывали на ВДНХ и обвешали шею медалями.

Подавленный, он накинул халат, подошёл к двери и спросил:


Быстров опешил от услышанного, но вино и секс не дали ему сильно испугаться.

«Да и хер с ним, - пронеслось в голове – Как говорят армейские господа-офицеры, именуемые флотскими коллегами, – «сапогами»: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют».

Но в это время открылась дверь ванной и, оттуда, обмотанная полотенцем вышла старший сержант госбезопасности. Мужчины обомлели.

-Отвернитесь, мальчики, одеваться буду, - спокойно сказала она, - и тут же принялась за дело.

Но Ципельман и Быстров как зачарованные смотрели на её тело, и, хотя она и стояла к ним спиной, почуяла это и спросила;


Ровно в девять ноль-ноль вся делегация собралась в номере куратора поездки от КГБ СССР.

Быстров и Ципельман вошли последними. Все сидячие места, включая кровати, были заняты, поэтому они скромно встали у стены. Алексей огляделся, но Ильину не увидел.

-Где руководство? – тихо спросил Ципельман у мужчины маленького роста как две капли воды похожего на артиста Михоэлся, снимавшегося в кинофильме «Цирк».

-В ванной. БрОются, - прошептал тот.


Куратор как лектор перед выступлением, откашлялся, затем произнёс:

-Хочу представиться: Попов Иван Иванович. Я - руководитель делегации и куратор от КГБ СССР.

Публика подобострастно закивала головами и одобрительно замычала.

-Напомню о вашем поведении в стране НАТО, то есть Франции, куда вас направляет Советский Союз, - продолжил он.

Он взглянул на присутствующих суровым взглядом, отчего некоторые опустили глаза.


В это самое время, когда происходил разговор между Ильиной и Поповым, Быстров подъезжал к аэропорту «Шереметьево». Водитель заехал на стоянку, они вышли и направились к зданию аэровокзала, в левой стороне которого тогда, в семидесятые годы, располагался международный терминал.

-Вы, наверно, не просто chauffeur? – спросил по дороге Быстров, произнеся последнее слово по-французски, как его научила Анна Ванна, рассказывая о французских такси.

Его спутник выдержал паузу, а затем ответил вопросом на вопрос:

-Совершенствуешься в языке?

-Нет. Я – «англичанин». А это слово запомнил.


Быстров попрощался с «водителем», и направился к магазинам беспошлинной торговли. Однако в семидесятые годы прошлого века, когда страна находилась за «железным занавесом», в аэропорту широко торговали в основном национальными русскими сувенирами. Правда имелись небольшие отделы, где можно было купить спиртное, табак и парфюмерию. Присмотревшись к ценам, Алексей понял, что на его жалкую сумму валюты особо не разгуляешься.

Когда он подошёл к прилавку поглядеть на спиртное, его окликнул парень-продавец, приблизительно его ровесник.

-Привет! - поздоровался он. – Первый раз отбываешь за кордон?

Такая фамильярность возмутила будущего разведчика-нелегала, и он, пытаясь выдать себя за интуриста, спросил по-английски: