-А сейчас марш в душ, лейтенант, - приказала женщина.
-Есть, товарищ подполковник, – ответил Быстров, направляясь мыться.
Когда он закрывал дверь ванной комнаты, зазвонил телефон.
«Интересно, кто это может быть? - подумал Алексей, но тут же забыл об этом, встав под горячие струи воды.
Он мылся долго и с наслаждением, предвкушая сегодняшнюю ночь любви с Анной Ванной. От этих мыслей его детородный орган занял положение как орудие линкора во время выстрела: поднятым вверх. Он даже заржал в голос от этого сравнения, вспомнив учебное занятие по корабельной артиллерии. Им показывали схему заряжания башенной установки линкора. Снаряд и заряды подавались в орудийную башню из артиллерийского погреба автоматически без участия человека. Когда боеприпас поступал в казённую часть ствола, последний был в горизонтальном положении, параллельно полу. Затем он поднимался на определённый угол, и только тогда производился выстрел.
Выключив воду, Алексей стал вытираться, но мужское достоинство не желало опускаться, вероятно, ожидая выстрела.
«Так и выйду», - решил Алексей, надевая махровый халат и не запахивая его полы, как в прошлый раз.
-Анна Ванна, это я, - громко сказал Быстров, входя в кухню.
Но женщины там не оказалось, а стол не был накрыт к ужину. В середине столешницы, правда, стояла откупоренная бутылка красного вина, в горлышко которой была вставлена насадка-дозатор.
-Анна Ванна, - уже крикнул удивлённый Алексей, - где вы?
Но ответа он не услышал. Лейтенант пошёл из кухни в комнату женщины, но там было пусто. Он заглянул в свою, но и там - никого. В туалете, куда он также заглянул, его взору предстал только одинокий унитаз.
Парня охватила тревога, потому что о такой ситуации он даже не мог подумать.
-Что за херня, - в полный голос выругался Алексей, - куда она пропала?
Он стал осматривать верхнюю одежду, висящую в прихожей, но всё было на месте. Он опять пошёл в комнату женщины, открыл шифоньер, но все вещи были на месте. Это его сильно озадачило.
-Не могла же она уйти прямо в халате и тапочках? – спросил он сам себя.- И сам же себе от ответил: - Конечно, не могла.
Алексей вернулся в кухню и посмотрел на телефон.
«Позвонить бы полковнику, - подумал он, - но ведь я не знает его номера».
Он постоял несколько минут в раздумье, а затем спасительная мысль пришла ему в голову
-Конечно, - закричал он, - она зашла за чем-нибудь к соседке, например, за солью, и заболталась. Женщины любят почесать языки.
Но взглянув на большой декоративный туесок, стоявший на кухонном столике, и полный соли, он отбросил эту мысль.
«Но она не общается с соседями, - пронзила его мысль. – И она не домохозяйка, а разведчица, стреляющая лучше, чем он».
-Что же делать? – опять спросил он себя, и, наконец, понял, что разговаривать сам с собой – это умопомешательство, как объясняли им на занятиях по экстремальным ситуациям.
«Пойду всё-таки схожу к соседке, - решил Быстров.
Он вышел на лестничную клетку и позвонил в дверь соседей. Но, вероятно, там никого не было. Он звонил ещё минуту, но, поняв, что это бесполезно, вернулся домой.
«Может её вызвал полковник, - начал он успокаивать себя, - но тогда бы она оставила записку».
Он вернулся в кухню и стал искать послание Анны Ванны. Но никакой записки нигде не увидел.
«Если бы написала, то оставила бы на видно месте, около бутылки», - наконец сообразил он.
Он взял бутылку со стола, а из кухонного шкафчика достал тонкий чайный стакан, вынул дозатор и с бульканьем налил туда вина почти до краёв. Затем сел в кресло и опять сказал сам себе:
-Спокойствие, только спокойствие. Дело-то житейское, - как говорил Малыш, который дружил с пидором, в хорошем смысле этого слова, Карлссоном. Сейчас залужУ стаканИще и всё обдумаю.
Залпом, большими глотками он влил в себя вино, успев подумать, что не напрасно товарищ Сталин пил «Хванчкару», как сон сморил его.
Стакан выскользнул из руки, и громко разбился, потому что упал на пол, но он этого уже не видел и не слышал…