Класс 7-й «Б» гудит, не умолкая.
Сегодня 1 сентября 1963 года. Начало занятий. Одноклассники не виделись три месяца. Всех переполняют эмоции и распирает от воспоминаний летнего отдыха. Рассказывают, перебивая друг друга, смеются. Почти все подросли, загорели, возмужали. На всех красные пионерские галстуки. В седьмом классе их ещё не стесняются, а вот в восьмом, будут завязывать, подходя к школе, и снимать, возвращаясь домой.
Сегодня 1 сентября 1963 года. Начало занятий. Одноклассники не виделись три месяца. Всех переполняют эмоции и распирает от воспоминаний летнего отдыха. Рассказывают, перебивая друг друга, смеются. Почти все подросли, загорели, возмужали. На всех красные пионерские галстуки. В седьмом классе их ещё не стесняются, а вот в восьмом, будут завязывать, подходя к школе, и снимать, возвращаясь домой.
Девочки в белых фартуках, что подчёркивает праздничную атмосферу, держатся особняком. У мальчиков своя компания. Но изредка они «давят косякА» на одноклассниц, удивляясь произошедшими с теми изменениями. У некоторых пионерок неожиданно появилась грудь, которая внушительно оттопыривает широкие бретели школьного фартука.
Валерию Крестову, каторый учится и в музыкальной школе, этот шум всегда напоминал театральный симфонический оркестр, сидящий в «оркестровой яме» перед началом оперного или балетного спектакля. Мать очень часто водила их с сестрой то в Большой театр, то в Музыкальный театр им. Станиславского, то в оперетту.
Каждый музыкант извлекает из своего инструмента особо сложные пассажи, готовясь к работе. Смычковые и духовые издают звуки взразброд, никак не связанные между собой. Эта какофония длится до прихода дирижёра. Но вот он появляется, всё стихает, оркестранты встают, а он вытянув перед собой руки, фиксирует эту тишину.
Так и школьники, услышав звонок, заняли свои места, а затем дружно встали, когда вошла Самсонова Ольга Ивановна, учитель русского языка и литературы, их классный руководитель. За ней шёл новый парень, лицо которого было многим знакомо, а Валере тем более. Они живут в одном дворе, но в разных корпусах. Но паренёк учился в старшем классе, поэтому общения между ними не было.
-Здравствуйте, - говорит учительница и кладёт на стол школьный журнал. - Садитесь.
Класс шумно исполняет её приказ. Ольга Ивановна опытный педагог. Ей сорок лет, пятнадцать из которых он проработала в школе.
-И ты садись, - говорит она новичку, - вот хоть с Крестовым.
-Но я, Ольга Ивановна, сижу с Танькой Петровой, простите, с Таней, которой, правда сегодня нет. - заявляет он.
-Ничего, сегодня с тобой посидит ваш новый товарищ, которого зовут Толя Ченакаев. Он остался на второй год в седьмом классе, а так как пошёл в школу с восьми лет, то старше вас на два года.
-Почти на три, - вставляет Толик, - мне через три месяца получать паспорт.
Он занимает место рядом с Валерием.
-Так, - учительница открывает классный журнал, - сегодня у нас «русский»...
-В жопе узкий, - перебивает её один из учеников.
Класс взрывается диким хохотом.
-Воробьёв, - кричит учительница, лицо которой покрывается красными пятнами, - вон из класса, и без отца не приходи.
-Ольга Ивановна, - отвечает тот, - вы забыли, что у меня нет отца. Я живу с мамкой.
Учительнице становится неудобно от того, что она забыла такую важную подробность в биографии своего подопечного. Но она быстро берёт себя в руки.
- Коля, - обращается она к Воробьёву, - я сегодня не буду портить нам всем праздник. Первое сентября — начало учебного года. Я тебя прощаю, садись, но больше так не делай. Ни-ког-да.
Инцендент исчерпан, Ворбьёв садится на место.
-Сегодня, конечно урока не будет, - продолжает она, - сейчас я сделаю перекличку. А затем поговорим о жизни класса. Выберем старосту, назначим график дужурства по уборке классной комнаты. Да, забыла. Надо выбрать редколлегию стенгазеты. И ещё. Многи пришли без сменной обуви. Завтра таких не пустят на занятия, а это отсутствие будет считаться прогулом.
Она начинает читать фамилии по алфавиту. На встающего тут же устремляются взоры остальных учеников, и каждый про себя отмечает изменения, произошедшие с ним за лето.
Наконец перекличка заканчивается. Учительница называет дежурных, которые будут убирать класс.
-Нам с тобой ещё нескоро, - обращается к нему Енакаев.
-А ты думаешь мы всё время будем сидеть вместе? - спрашивает Валерий. - Завтра Ольга рассадит всех мальчиков с девочками, вот увидишь.
-Тебе нравится сидеть с девками, с чувихами?
-Нравится. Танька Петрова красивая.
После этих слов Енакаев внимательно смотрит на Крестова.
-А у вас кто-нибудь из девок..., - начал он, а затем шепнул Валере на ухо неприличный глагол, означающий определённый контакт между мужчиной и женщиной.
-Почём я знаю, - ответил тот.
-Вряд ли, - констатировал Толик - наверняка все целки.
В шестидесятые годы в обиходе ещё не было такого приличного слова как «трАхаться». Только старик Хоттабыч из книги и одноимённого фильма, вырвав из бороды волосок, произносил заклинание: «Трах-тибедох-тах-тах!»
Может быть отсюда и берёт своё начало этот удобный сленг?
Правда был ещё один глагол, означающий половую связь — барАться. А женщина, легко идущая на это, называлась «барУха». Но это хоть и не являлось «матерным» выражением, всё равно считалось неприличным.
-А ты сам-то с девками имел такие дела? - не унимался Толик.
Крестов ничего не ответил на этот вопрос, а только чуть покраснел.
Но тут раздаётсяся спасительный звонок на перемену.
- Ну ничего, - прошептал Толик, - я тебя познакомлю с девахой из нашего двора, и если ты ей понравишься, то...
Он сжал левую руку в кулак, а правой ладонью постучал по нему сверху. Этот жест был понятен всем ученикам.
-Я тебе расскажу, когда пойдём домой, - он встал, вынул из кармана пачку болгарских сигарет «Солнце», - куришь?
-Нет.
-И правильно делаешь. А я пойду в туалет подымлю...
(Продолжение следует)
Валерию Крестову, каторый учится и в музыкальной школе, этот шум всегда напоминал театральный симфонический оркестр, сидящий в «оркестровой яме» перед началом оперного или балетного спектакля. Мать очень часто водила их с сестрой то в Большой театр, то в Музыкальный театр им. Станиславского, то в оперетту.
Каждый музыкант извлекает из своего инструмента особо сложные пассажи, готовясь к работе. Смычковые и духовые издают звуки взразброд, никак не связанные между собой. Эта какофония длится до прихода дирижёра. Но вот он появляется, всё стихает, оркестранты встают, а он вытянув перед собой руки, фиксирует эту тишину.
Так и школьники, услышав звонок, заняли свои места, а затем дружно встали, когда вошла Самсонова Ольга Ивановна, учитель русского языка и литературы, их классный руководитель. За ней шёл новый парень, лицо которого было многим знакомо, а Валере тем более. Они живут в одном дворе, но в разных корпусах. Но паренёк учился в старшем классе, поэтому общения между ними не было.
-Здравствуйте, - говорит учительница и кладёт на стол школьный журнал. - Садитесь.
Класс шумно исполняет её приказ. Ольга Ивановна опытный педагог. Ей сорок лет, пятнадцать из которых он проработала в школе.
-И ты садись, - говорит она новичку, - вот хоть с Крестовым.
-Но я, Ольга Ивановна, сижу с Танькой Петровой, простите, с Таней, которой, правда сегодня нет. - заявляет он.
-Ничего, сегодня с тобой посидит ваш новый товарищ, которого зовут Толя Ченакаев. Он остался на второй год в седьмом классе, а так как пошёл в школу с восьми лет, то старше вас на два года.
-Почти на три, - вставляет Толик, - мне через три месяца получать паспорт.
Он занимает место рядом с Валерием.
-Так, - учительница открывает классный журнал, - сегодня у нас «русский»...
-В жопе узкий, - перебивает её один из учеников.
Класс взрывается диким хохотом.
-Воробьёв, - кричит учительница, лицо которой покрывается красными пятнами, - вон из класса, и без отца не приходи.
-Ольга Ивановна, - отвечает тот, - вы забыли, что у меня нет отца. Я живу с мамкой.
Учительнице становится неудобно от того, что она забыла такую важную подробность в биографии своего подопечного. Но она быстро берёт себя в руки.
- Коля, - обращается она к Воробьёву, - я сегодня не буду портить нам всем праздник. Первое сентября — начало учебного года. Я тебя прощаю, садись, но больше так не делай. Ни-ког-да.
Инцендент исчерпан, Ворбьёв садится на место.
-Сегодня, конечно урока не будет, - продолжает она, - сейчас я сделаю перекличку. А затем поговорим о жизни класса. Выберем старосту, назначим график дужурства по уборке классной комнаты. Да, забыла. Надо выбрать редколлегию стенгазеты. И ещё. Многи пришли без сменной обуви. Завтра таких не пустят на занятия, а это отсутствие будет считаться прогулом.
Она начинает читать фамилии по алфавиту. На встающего тут же устремляются взоры остальных учеников, и каждый про себя отмечает изменения, произошедшие с ним за лето.
Наконец перекличка заканчивается. Учительница называет дежурных, которые будут убирать класс.
-Нам с тобой ещё нескоро, - обращается к нему Енакаев.
-А ты думаешь мы всё время будем сидеть вместе? - спрашивает Валерий. - Завтра Ольга рассадит всех мальчиков с девочками, вот увидишь.
-Тебе нравится сидеть с девками, с чувихами?
-Нравится. Танька Петрова красивая.
После этих слов Енакаев внимательно смотрит на Крестова.
-А у вас кто-нибудь из девок..., - начал он, а затем шепнул Валере на ухо неприличный глагол, означающий определённый контакт между мужчиной и женщиной.
-Почём я знаю, - ответил тот.
-Вряд ли, - констатировал Толик - наверняка все целки.
В шестидесятые годы в обиходе ещё не было такого приличного слова как «трАхаться». Только старик Хоттабыч из книги и одноимённого фильма, вырвав из бороды волосок, произносил заклинание: «Трах-тибедох-тах-тах!»
Может быть отсюда и берёт своё начало этот удобный сленг?
Правда был ещё один глагол, означающий половую связь — барАться. А женщина, легко идущая на это, называлась «барУха». Но это хоть и не являлось «матерным» выражением, всё равно считалось неприличным.
-А ты сам-то с девками имел такие дела? - не унимался Толик.
Крестов ничего не ответил на этот вопрос, а только чуть покраснел.
Но тут раздаётсяся спасительный звонок на перемену.
- Ну ничего, - прошептал Толик, - я тебя познакомлю с девахой из нашего двора, и если ты ей понравишься, то...
Он сжал левую руку в кулак, а правой ладонью постучал по нему сверху. Этот жест был понятен всем ученикам.
-Я тебе расскажу, когда пойдём домой, - он встал, вынул из кармана пачку болгарских сигарет «Солнце», - куришь?
-Нет.
-И правильно делаешь. А я пойду в туалет подымлю...
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ