В 1967 году я заканчивал школу.
Боже ж мой, как говорят в Одессе, почти 50(Пятьдесят) лет назад.
Хотел быть историком, и метил на исторический факультет МГУ. Но пролетел, о чём подробно написАл в своём раннем рассказе "Гоголь в жизни". Я ужЕ почти классик. У меня есть и ранние рассказы. Шутка.
Однако перед тем, как я объявил о своё желании сделаться гуманитарием, произошло следующее. Мои родители, офицеры запаса, хотели, чтобы я стал военным. Но с близорукостью -3,0 диоптрии в военкомате меня отбраковали. Срочную службу солдатом, пожалуйста, а в военное училище, нет. Но "mon cher maman"(фр. - моя дорогая мама), работая завблоком гостиницы "Россия" нашла выход.
О, ви не знаете, чем тогда била эта гостиница в СССР, она била всем, как говорят в Одессе.
Мне было объявлено, что можешь считать себя слушателем Военно-инженерной, какого-то ордена, Академии химической защиты.
Ждали радости на моём лице.
Но нет, только не химия. Эту науку я возненавидел с шестого класса, как только мы начали изучать валентность и писать формулы. Хорошо, сказала maman, сходи на экскурсию в академию, может передумаешь.
И здесь надо сделать отступление. Моя maman ещё при товарище Сталине закончила Военный институт иностранных языков(ВИИЯ). Знала французский язык и в начале карьеры преподавала в Московском Суворовском военном училище, что подтверждают фотографии её, капитана административной службы, и стриженных под ноль московских кадетов, в учебном классе. Но затем замужество, вместе моим отцом, военно-морским офицером, служба на Камчатке. И, наконец, хрущёвское сокращение из армии и увольнение. Хрущёв даже ликвиднул ВИИЯ, который затем восстановили при Брежневе. ВИИЯ конкурировал с МГИМО, и стал таким же блатным, практически недоступным для рабоче-крестьянской молодёжи.
И я поехал на экскурсию. Ровно в назначенный час, на КПП академии меня подхватил старшина-сверхсрочник, ординарец начальника академии генерал-полковника технических войск Горбовского Дмитрия Васильевича, и провёл по всем лабораториям и аудиториям этого учебного заведения. Мне всё подробно было рассказано и показано. Слушатели академии, офицеры, и персонал с удивлением смотрели на эту картину. Кто это такой, думали они, если его так обхаживают. Если бы они знали, кто я на самом деле...
Ви не поверите, но это било так, зачем мне врать, как говорят в Одессе.
В огромном кабинета генерала, высокого представительного военного, я сначала потерялся, но затем пришёл в себя. Я изобразил неподдельный восторг увиденным, и произнёс только одну фразу: "Какие здесь лаборатории..." И этим расположил к себе генерала. Хотя, честно говоря, мне больше понравились красивые девушки-лаборантки, которых почему-то было там в изобилии. Потом в кабинет пришёл какой-то генерал-лейтенант, тоже высокий и представительный. Этому генералу я не понравился. Он как-то презрительно на меня посмотрел. Но он быстро ушёл.
А я, сказав начальнику академии, что расскажу всё maman, был отпущен с пожеланиями стать офицером.
Я поверг в шок своим решением maman, и она со мной долго не разговаривала.
Но меня тошнило от химии. Даже, если бы я стал там учиться, то всё равно бы бросил...
Но в МГУ я не поступил, и надо было трудоустраиваться. И вот куда меня хотела устроить maman.
Ви не поверите, как говорят в Одессе, - это была Высшая школа КГБ.
НЕМОГУМОЛЧАТЬ