Сергей сидит дома, ждёт звонка от полковника и вспоминает вчерашний вечер.
Накануне, когда он пришёл домой после разговора с Владимиром Ивановичем, родители его ни о чём не спрашивали. Как будто ничего не произошло, как будто они ни о чём не знают, хотя беседовали с гэбистом. И этот разговор Сергей слышал на диктофоне. Может полковник велел им молчать? Интересно.
Накануне, когда он пришёл домой после разговора с Владимиром Ивановичем, родители его ни о чём не спрашивали. Как будто ничего не произошло, как будто они ни о чём не знают, хотя беседовали с гэбистом. И этот разговор Сергей слышал на диктофоне. Может полковник велел им молчать? Интересно.
Сели ужинать в комнате при включённом телевизоре, кухня "хрущёвки" была настолько мала, что трое не помещались.
Ели мОлча. По "ящику," как называл его Сергей, в стотысячный раз показывали "Подвиг разведчика". Кадочников ловко обманывает тупых фашистов, ни разу не попадает в расставленные ловушки, и лихо похищает генерала. Полная чушь, думал Сергей, а ведь совсем недавно я искренне восхищался этим фильмом, и был горд за нашего разведчика.
- Вот это я понимаю, - говорит отец, когда на экране появились титры "Конец фильма". - Слава, ордена, почёт. Не то что у нас на заводе. План, план, давай план.
- Да, - вступила в разговор мама, - какая интересная жизнь. Мои ученики писали сочинение на тему "Кем быть". Так восемьдесят процентов мальчиков хотели бы стать разведчиками, как Банионис в фильме "Мёртвый сезон". Какой хороший пример...
Сергей не выдерживает и пребивает её:
- Шпионами, мама. Потому что, это - шпионы. В СССР наших шпионов за рубежом называют разведчиками, а они шпионы. Крадут секреты чужих государств. И попадают в тюрьмы. ПотОм их обменивают на иностранных шпионов, пойманных у нас.
- Серёжа, что с тобой? - мама растерянно смотрит на сына, - откуда у тебя такие антисоветские настроения. Это всё твои ночные слушания "вражьих голосов".
- Да, Сергей, - добавляет отец, - что-то я тебя сегодня не узнаю. Ты же комсомолец...
- А ты - коммунист. Ты кричал на фронте "За Родину, за Сталина". Потом осуждал Сталина при Хрущёве. А сейчас, при Брежневе, осуждаешь Хрущёва. А где твоё истинное мнение? Ты всегда со всем согласен.
- Серёжа, - опять вступает мать, - что с тобой сегодня? Владимир Иванович...
Она закрывает свой род ладошкой и виновато смотрит на мужа.
Понятно, думает Сергей, полковник велел молчать об их беседе. Но зачем он тогда продемонстрировал мне запись. Непонятно! Странная гэбэшная тактика. А может я чего-то не улавливаю.
Больше они ни о чём не разговаривали. Сергей ушёл в свою маленькую комнатушку, и рано лёг спать. И даже не слушал своё любимое Би-Би-Си.
Вот такие воспоминания о вчерашнем дне.
Он был один в квартире. Родители ушли на работу. У отца смена в цеху начинается в восемь утра, поэтому он уходит из дома в семь. А мать уходит в школу в половине восьмого.
Сергей пошёл на кухню. На столе стояла, укутанная полотенцем, маленькая кастрюлька с сырниками. Мама приготовила ему на завтрак. Но есть не хотелось.
Нет, сегодня же откажусь от предложения работать в гэбэ. Пусть на два года в армию. Чёрт с ним. Как говорит их сосед, полковник, запаса:" Меньше взвода не дадут. Дальше Кушки не пошлют".
Телефонный звонок, противный от внезапности, прерывает ход мыслей.
А, если не буду брать трубку, что тогда. Нет, это несерьёзно, как говорил Бывалый в фильме "Операция "Ы".
- Алло, - говорит Сергей в снятую трубку.
- Сергей, узнал? Не буду лишний раз называться. Встретимся в 12-00 на выходе у метро "Спортивная".
- А почему там?
- Люблю Лужники. Там хорошо гулять. Когда нет футбола, народу мало. Зайдём в моё любимое кафе "Спорт". Съедим по цыплёнку "Табака". Выпьем грузинского красного сухого. Как?
- Приказ начальника, закон для подчинённого, - по-устАвному отвечает Сергей.
- Ну я ещё не твой начальник. Ты ведь можешь всё переиграть. После разговора с родителями.
- А никакого разговора и не было.
- Неужели? Тем более. Ну ладно, встретимся и поговорим.
Сергей выходит из вестибюля станции метро "Спортивная" за пять минут до назначенного времени. Народу на улице немного. День дождливый и прохладный, хотя начало июня. Две девушки стоят и разговаривают. Какой-то старик в плаще "болонья" и берете из такого же синтетического материала, что-то рассматривает в газете "Правда" на стенде, стоящем неподалёку. Нацепил на нос очки с толстыми стёклами и весь погрузился в чтение.
Идут в метро, и выходят из вестибюля немногочисленные пассажиры. К двум девушкам присоединилась третья, они пошли, весело смеясь.
Чёрт, смотрит Сергей на часы, пятнадцать минут первого, а "ГЕрманна всё нет". И никого больше нет у входа в метрополитен. Только он и дед. Но и старик, видимо, прочитав всю газету, старческой походкой пошёл по своим делам. Проходя мимо задумавшегося Сергея, он неосторожно локтем задевает его.
- Простите старика, молодой человек, - говорит он голосом Владимира Ивановича, - следуйте за мной.
Сергей ошарашенно смотрит в спину семенящего старика.
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ