Посвящаю Гале Сок-ой.
Это было второе потрясение в жизни Валерия. Валерика. Или, как его звали дома, - Лерика.
Первое потрясение, в 1954 году, когда к ним, бабушке, дедушке и Лерику, приехала какая-то толстая тётка. Лерику сказали, что это его мама.
Какая мама, подумал он. У него есть бабушка и дедушка. Он жил с ними, сколько себя помнит. А сейчас ему пять лет. Он умеет читать. И прочёл все книжки, что были дома. Например, книжку для нерусских детей, изучающих в школах русский язык. С ударениями на каждом слове, чтобы правильно говорить.
Поэтому Лерик говорил правильно. Из книги он узнал, что был Ленин и Сталин. Александр Невский и Дмитрий Донской. Михаил Кутузов и Александр Суворов. Даже Ким Ир Сен. В книжке были нарисованы военные с винтовками, и напечатано большое стихотворение. Где были такие строчки: "Вперёд, солдаты Ким Ир Сена.
Нет, объяснили ему, у тебя есть мама и папа. В два годика тебя привезли с Камчатки, где родители Лерика, морский офицеры, несли службу. Там им было трудно с Лериком, поэтому его отправили в Москву к родителям мамы, к бабушке и дедушке.
Они его и ростили.
Но потом явилась эта толстая тётка, которая сразу стала его воспитывать. А Лерик убежал к соседке и спрятался под кровать. Но его достали оттуда, и заставили поцеловать эту "маму".
Оказывается мама приехала, чтобы купить в Москве, в магазине, братика или сестрёнку для Лерика.
А меня кто спрашивал, думал Лерик, нужны мне они или нет.
Тётка, которая мама, внезапно пропала. Лерику объяснили, что она ходит по магазинам в поисках деток.
- А где же она живёт? - спросил он.
- В специальном доме, - ответила тётка, - он называется - родительский дом.
Мама вернулась похудевшая, с сестрой Надей на руках, завёрнутой в "конверт". Алик знал, что письма отправляют в бумажных конвертах. А это такой специальный конверт из одеяла и простыней, объяснили ему. Для грудничков.
- А почему они так называются, груднички? - спросил Лерик.
- По кочану, - буркнула тётка. - Не суй свой нос в чужой вопрос.
А затем приехал дяденька в морской форме. Его папа, как сказали ему. Он этого папу совсем не помнит. Но ему показали фотографию какого-то голого малыша на руках этого "папы".
- Смотри, Лерик, -сказала бабушка, - это ты, совсем маленький, на руках у папы.
Слава богу, а бог был на иконе, и висел в углу с лампадкой, в комнате сестры бабушки, жившей в соседней комнате.
Слава богу, эти папа и мама улетели с сетрой Надькой на самолёте опять на Камчатку. Камчатка - это полуостров, объяснил дедушка. Почему "полу-" внук не спрашивал. Он был рад, что они улетели на этот полуостров. И Лерик прожил спокойно полтора года с бабушкой и дедушкой в любви и ласке.
Но потом настала осень 1955 год. Лерик хорошо ориентировался во временах года, датах и времени, потому что в комнате висели стенные часы с маятником и двумя гирями, которые отбивали время. Часы и минуты он быстро запомнил.
А на стене висел календарь-численник. Дед каждый вечер отрывал листик от календаря, и говорил, какое завтра будет число, какого месяца, и непременно называл год. Целый год, каждый день всё это называл. Вот Лерик и запомнил.
И вот в октябре приехала мама с сестрой. Она сказала, что папу перевели в Таллин, куда они все поедут, включая Лерика. А папа, заехав к своим родственникам в Лениград, раньше их будет в городе Таллине, и встретит их.
Лерику понравилось слово Таллин, но он не стал спрашивать, где это.
- А нельзя без меня? - спросил Лерик у мамы.
- Ну я тебя там воспитаю, - ответила мама на его вопрос, - будешь у меня как шёлковый.
Что такое шёлк, Алик хорошо знал. Это такая ткань. Но с этого момента невзлюбил маму, что продолжалось всю жизнь.
Дед, чтоб как-то скрасить его печаль, повёз его в новый магазин "Детский Мир", и купил ему ружьё, стрелявшее пробками. Оно было как настоящее.
Деревянный приклад тёмно-вишнёвого цвета. Воронёное дуло. Винтовочный затвор с шариком на рукояти. Пробка вылетала из ружья с громким хлопком. Ни у кого из ребят во дворе не было такого оружия. Лерик был горд.
Настал страшный день отъезда. Лерик плакал навзрыд. Перестал только, когда они ехали на такси на Ленинградский вокзал. Бабушка, провожавшая их до поезда, поцеловав Лерика, и перекрестив, побежала в метро, боясь, что оно закроется. Поезд уходил в двенадцать ночи.
Состав стоял под крышей, а на перроне никого не было. Слышно было, как шипит паровоз. Они заняли свои места. Лерика положили на верхнюю полку, где он, устав от рыданий, заснул. Мама с Надькой устроились на нижней полке.
Паровоз прогудел и дёрнул состав. Они медленно отъезжали от Москвы. Но Лерик этого не видел и не слышал.
(Продолжение следует)