Сцена Вторая.
П. - Здравствуй, Сергей. Давно не виделись. Садись.
Приглашает его в кресло и садится рядом.
И. - Здравствуйте, Владимир Владимирович....
Президент машет рукой.
П. - Брось, Серёжа, мы же с тобой старые знакомые...
И. - Вот именно, знакомые....
Президент начинает смеяться.
П. - Ну извини. Мы, конечно, друзья. Коллеги. Сослуживцы. Как тебе на новом месте? Нравится?
И. - Нравится. Самое главное, текучки нет. Вникаю, анализирую, принимаю решение, всё без суеты.
П. - Ну я рад, искренне рад. Теперь наш транспорт и экология в надёжных руках. Как дома, всё хорошо?
И. - Нормально. Но боль от потери сына, она же никогда не пройдёт...
П. - Понимаю. Но жизнь продолжается. У тебя второй сын очень хороший. Но...
И. - Вы не можете этого понять. Понять может только тот, кто понёс аналогичную утрату.
Благожелательность сходит с лица президента, как будто он снял мешавшую ему маску. Он встаёт. Идёт к письменному столу. Иванов тоже поднимается.
П. - Ну тогда к делу. Присаживайся.
Он указывает посетителю на стул за приставным столиком. Сам садится на своё место и открывает папку.
П. - Вот, послушай.
Читает.
П. - "Вне зависимости от должностей и званий Иванов оставался безотказным каналом нашей связи с Путиным даже в самых деликатных ситуациях. В отношениях с Белым Домом и Кремлём этот канал был самым важным и адекватным."
Прочитав, внимательно смотрит на Иванова. Тот спокоен.
П. - Как ты думаешь, чьи это слова?
И. - Если Белый Дом, то, конечно, американцы. А кто именно, не знаю, и знать не хочу.
П. - А зря. Это мемуары... Ведь все бывшие начинают писать мемуары... Ты не начал?
И. - Я не графоман. А даже если бы начал писать, то где издавать. У нас нельзя. Вам контрразведка быстро доложит.
П. - Серёжа, ну прошу тебя, расслабься. Ну, что тебя беспокоит?
И. - Многое.
П. - Ладно. Не хочешь, не говори. Всё простить мне не можешь, что Димон стал президентом, а не ты?
И. - Это дело прошлое, сколько лет прошло. Не будем об этом.
П. - Хорошо. Так вот. То, что я тебе прочитал, это мемуары бышего американского госсекретаря Кондолизы Райс. Из её книги "Высшая честь". Наверно, много лямов огребла, афроамериканка наша глянцевая.
И. - Не люблю считать деньги в чужих карманах.
П. - Знаю, поэтому и пригласил. Честный ты, Серёжа. Честный, но не гибкий. Сам на одну зарплату живёшь, и другим воровать не даёшь. Как ты на Сердюкова наехал косвенно через его бабу Васильеву. А ведь красивая женщина, ты не находишь?
И. - Я женат тридцать лет. И как пишут в анкетах, связих порочащих не имел.
П. - Знаю, всё знаю. Но в том случае с Васильевой ты здорово всё обставил. Приходят следователи к Васильевой с санкцией на обыск, а там наш генерал Табуреткин в тапочках. А его охрана из спецназа ГРУ ребятишек этих под руки белые на выход. И только после твоего звонка их пустили. Молодец. Операцию небось с Виктором Васильевичем Зубковым планировали. Ну он тебе из-за дочери помогал. Обидно старику стало, что он в зяте своём ошибся. Из мебельного магазина взял, до министра довёл, а он... Но вы всё классно сделали.
Замолкает, о чём-то думая.
П - Вот что значит школа конторы глубокого бурения. Как говориться, талант не пропьёшь. Кстати, как у тебя с этим?
И. - Всё нормально.
П. - Я ведь тебя на Вайно заменил, потому что ты злоупотреблять начал. Ну ладно. Ближе к телу, как говорил Мопассан. А дело такое. Не даром я тебе цитату зачитывал. Нужна твоя помощь. Не всех прошу, ты знаешь.
И. - Слушаю внимательно.
П. - Нужно опять с америкосами мосты наводить. А у меня все невыездные или нерукопожатные. Я сурка еле с собой в Берлин протащил. Уступили, потому что я скандал Меркель устроил. Песню Шуберта, её любимого композитора, ей пропел: "По дальним странам я хожу, и мой сурок со мной..." А ты у нас не коррупционер, примерный семьянин. В администрации не работаешь. За экологию отвечаешь...Твоя ведь первая командировка по линии разведки в США была?
И. - Официально "нет." Но вы знаете, что "да". У меня ведь два иностранных языка рабочих. Английский и шведский. Второй мне в Финляндии пригодился.
О чём-то вспоминает.
И. - Так что делать надо?
П. - А будешь ты для начался в иностранной прессе светиться. Интервью давать миролюбивые, что нельзя нам дело до "горячей" войны доводить. Опять к перезагрузке стремиться надо. Кто там у них победит не знаю, но политику мы начнём менять. Избавляться от одиозных фигур, типа мотороллера... Чёрт, телефон мобильный ещё был такой...
И. - "Моторолла"
П. - Правильно.
И. - Я давно об этом говорил. Телевизор унять надо...
П. - Ну телевизор - это для великого советского народа. А элите мы другое продемонстрируем. А то скоро бабло от нефти мы в американские ценные бумаги не сможем вкладывать. И тогда нам сам понимаешь придёт...
Он опять замолкает, и пристально смотрит на Иванова.
П. - Ну что, берёшься?
И. - Да.
П. - Ну вот и хорошо. Завтра же и начнём.
Послесловие.
В прессе прошло сообщение, что бывший глава администрации президенте Сергей Иванов дал интервью газете "Financial Times", в котором он призывал к скорейшим налаживаниям отношений между двумя странами.
НЕМОГУМОЛЧАТЬ