-Но прежде, чем о выставке, вернемся на несколько месяцев назад, в октябрь 1941 года, - предложил редактор.
-Зачем это? – удивился майор.
-А затем, что хочу вам напомнить, какая обстановка сложилась в то время в Москве.
-Сейчас будете изливать гнусные инсинуации о панике, неразберихе, о том, что наш любимый вождь товарищ Сталин хотел уехать из Москвы…
-Ба-ба-ба…Вот уж не знал, что Коба ваш любимый вождь. Ну ладно там, Жуков, Штирлиц, наконец, но Йося…
-Нет, вы проситесь в рапорт… Как я сдерживаюсь? Скажу вам, по секрету, что в ГРУ, КГБ только два человека в почёте. Товарищ Сталин, и товарищ Дзержинский. Вот.
-Да я это знаю, но не думал, что в военной разведке любят товарища Жердинского… О простите, - поправился Нестор Петрович, увидев злобную физиономию майора.
Тот молчит.
-Ну, ладно, - добавил редактор. – На Лубянке в каждом «кибинете» висит портретик польского шлЯхтича, ненавидевшего Россию и русских, «железного Феликса». Здесь понятно, он – полЯк. «Jeszcze Polska nie zginela», наверно, втихомолку, как Штирлиц, пел в кабинете ЧеКа марш Яна Генрика Домбровского. Но вы то, военные разведчики и отравители разных скрипалей, почему?
-Я пропущу мимо ушей очередное оскорбление, - ответил Бомбин, - Товарищ Феликс – основатель разведки. Поэтому мы его и почитАем.
-Понятно.
-Да ничего вам непонятно. Давайте лучше вернёмся в октябрь 1941 года.
-А, интересно стало, - засмеялся редактор.
-Может узнаю чего-нибудь новенького. Но при чём тут товарищ Исаев?
-А вот причём. Ваш любимец Коба решил, что Москву не удержать. Отдал приказ минировать объекты… Взорвать всё к бЕниной матери, чтобы не досталось врагу. И столице бы не помог даже, спавший «КракОв», как говорят поляки, майор ВихОрь…
-Опять ёрничаете, - сказал майор. Вихрь. Ураган. – А затем мечтательно добавил: Как Hurricane. Британский истребитель. Как мы за ним гонялись, вы не представляете…
-Вы военную-то тайну сейчас не нарушили? – спросил с усмешкой редактор.
-Дело прошлое. Дальше рассказывайте про столицу.
-Минировать-то минировали, - продолжил Нестор Петрович, - но решили всё-таки оставить в городе подполье. Диверсионные отряды. Ну, и решили у Штирлица спросить совета: какой, мол, у немцев менталитет, как лучше их обдурить, в общем разную хлабудУ. Как полагается – «Юстас Алексу». Дай, дядя, совет.
-Дал совет.
-Нет, не дал.
-Почему?
-То ли не дошла радиограмма… Не знаю. Пришлось самим выдумывать.
-Даже я здесь скажу, что помимо Исаева, наверно, и другие разведчики были. Чего придумали?
-Вы не поверите, добытчик «Харрикейна» майор Бомбин… Без смеха и слёз не воспроизвести. Но попробую. Мы сейчас перенесёмся в Кремль октября 1941 года…
-Что опять плёночка завалЯлась? – ехидничает Бомбин.
-Почти, - отвечает майор.
Гаснет свет.
Мы видим кабинет Сталина.
Вождь, дымя трубочкой, прохаживается по комнате, а у стены стоят по стойке смирно товарищи Берия(НКВД) и Голиков(ГРУ Наркомата обороны).
-Ну, товарищи, - пытается спокойно говорить вождь, но сильно выраженный грузинский акцент выдаёт его беспокойство. – Как фашистов в Москве истреблять будем. Лаврентий, начинай…
-Есть, товарищ Сталин!