ПОТОК БЕС(З)СОЗНАНИЯ

Московская фирма, где работал Игорь Валентинович Ковалёв, расширяя импорт музыкальных инструментов, решила выйти на европейский рынок, начав с бывших советских прибалтийских республик. Таллиннская фабрика роялей выпускала лучшие в СССР концертные и кабинетные рояли, поэтому начали с неё. Дело пошло. Музыкальные школы с удовольствием брали эти инструменты, и у них не было нареканий.

К тому же было подписано, подобно секретному протоколу «Молотова-Риббентропа», негласное соглашение, что с каждого проданного инструмента фабрика будет отстёгивать 5% налом для поощрения москвичей.

Замдиректора таллиннской фабрики господин Рауль Ахвен, с которым они контактировали, сообщил, что накопилась изрядная сумма, за которой надо приехать. Разговаривая с Игорем по телефону, он намекнул, что сотрудница фабрики Авэ Русмяэ, которая оформляла поставки в Москву, имеет также ряд вопросов, которые не могут обсуждаться по телефону. Игоря это очень обрадовало, потому что ему очень хотелось познакомиться с этой молодой женщиной, с которой он разговаривал по телефону.

Ведь тогда, в 1992 году, не было современных технических средств, как сейчас. «Был только факс, за него и держись...», если изменить слова песни из фильма «Земля Санникова». Как Авэ выглядит, он не знал, потому что слышал только её чуть, как ему казалось, грубоватый для женщины голос, который было не сравнить с божественным голосом Ирины Валентиновны, дочери их главного бухгалтера. А с Ирой их роман прервался не по его желанию, а по её хотЕнию.

И сделать ничего было нельзя. Как говориться: поезд ушёл. Поэтому с огромным удовольствием Игорь вместе с генеральным директором садились сейчас в скорый поезд «Москва-Таллинн».

В 1992 году визы в Эстонию можно было легко получить в посольстве республики. Тогда не было никаких навороченных наклеек в паспортах, а просто синий штамп, дающий право въехать в Esti Vabaarik, так на эстонском языке называлась эта теперь независимая страна.

С железнодорожными билетами также не было проблем. Народ, задушенный реформами Гайдара, сильно обнищал и не ездил в Прибалтику, как к себе домой. К тому же у большинства населения не было загранпаспортов.

Поезд уходил поздно вечером, и пребывал в Таллинн после обеда. Что делают в поездах, даже отправляясь за границу? Хотя, конечно, поначалу «дорогие россияне», как называл свой народ пьяница-Ельцин, эту бывшую республику заграницей не считали. Но, когда она показала зубы, отстаивая свой суверенитет, зауважали.

Признание независимости вылилось в санкциях против товаров, выпускаемых там, и увеличению таможенных пошлин. В частности по музыкальным инструментам, где пошлина для всех составляла 5%, для Эстонии была поднята до 15%. Но всё равно это было дешевле немецких и чешских инструментов, и удачно уладывалось в формулу «цена-качкство».

Скорый поезд тронулся, и Игорь тут же достал бутылку «Лимонной» водки и предложил генеральному директору Ивану Александровичу выпить за успешные переговоры с эстонцами. Появилась разнообразная зАкусь, благо в это время магазины радовали глаз невиданным в СССР разнообразием, но по высоким ценам, которые не все могли себе позволить. Но они-то могли: фирма процветала, и денежный поток не усыхал.

Водка была выпита, Игорь предложил ещё, но «Иван», как сотрудники называли в своих разговорах генерального, сказал, что «бУдя», и завалился спать. Игорь вышел в тамбур покурить, а затем залез на свою верхнюю полку, но заснуть не мог. Он очень плохо спал в поездах, поэтому железную дорогу не любил из-за антисанитарии в туалетах, простаиванию в очередях, чтобы умыться и прочими неприятными моментами.

Он начал представлять себе эту эстонку Авэ. «Наверно она белокурая,» - думалась ему. – Заведу с ней маленькую интрижку в отместку дочке бухгалтера. Под утро он всё-таки заснул. Ему приснилось, что он с Авэ, и она нежно положила ему руку на плечо и почему-то тихонько толкает его. Он проснулся. Поезд стоял, а над ним наклонился Иван, который будил его, толкая в плечо.

-Ты так крепко спал, - ухмыльнулся он, - Вставай. Мы в Нарве, сейчас пойдут пограничники и таможенники.
Игорь вскочил. Его джинсы оттопыривались спереди. Он повернулся боком, пытаясь сбить утреннюю эрекцию, вызванную желанием посетить туалет. Хорошо, что в купе кроме них никого небыло.

Иван, угадав его мысли, ехидно, сказал:

- Сортиры–то ужЕ закрыты. Возьми пустую бутылку из-под водяры, если невмоготу.
«Вот гад,» - подумал Игорь, но бутылку всё же взял и вышел в коридор.
Подбежав к служебному купе, плачущим голосом обратился к проводнице:
-Спасите, мадам, а то обос...
Он недоговорил, как здоровенная русская тётка, буркнула:
-Один бакс.
-Конечно, - не задумываясь ответил пассажир и полез в карман.
-Потом, - тётка открыла сортир и добавила, - только быстрей, а то чухонцы нас оштрафуют...

(Продолжение следует)