После завтрака Рота командного пункта(КП) Бакинского округа ПВО стала заниматься в соответствии с распорядком дня.
Взвод, пришедший с ночного дежурства, позавтракав, ложился спать.
Другой взвод, который пойдёт работать на КП после обеда, где сменит женский гражданский расчёт, будет до обеда находиться в расположении части и учиться по полной программе: политзанятия, строевая и физическая подготовки. И так до обеда.
А наш, «Третий взвод», который сегодня заступит на ночное дежурство, отправят на работы за территорию. Оставят только «Смену усиления», которая рванёт бегом на КП помогать женщинам, если боевая обстановка вдруг накалИтся, да суточный наряд дневальных. Им найдут лёгкую работёнку здесь, потому что по уставу за 3 часа до заступления в наряд, должно быть предоставлено время для отдыха.
Остальные поедут или на Бакинский мельничный комбинат или в посёлок Патандарт, где расположено наше подсобное хозяйство.
За работу солдат на мелькомбинате, войсковой части дают отруби, которые идут на прокорм свиней в подсобном хозяйстве. Таскать мешки с мукой и отрубями тяжело, но можно заработать рублей 5-7 на «левой» погрузке, чтобы затем, помывшись в душе от прилипшей муки и отрубей, попить чайку с булочкой в местном буфете.
Но лучше всего попасть в подсобное хозяйство. Там теплицы с помидорами и огурцами и свиноферма. Хозяйство обслуживает нестроевой сокращённый взвод солдат во главе с сержантом. Туда попадают солдаты всех трёх рот части — КП, охраны, эксплуатации,- неспособные выполнять боевые штатные обязанности. Или по медицинским показаниям.
Но лично он, рядовой Кирьянов, не хотел бы трудится там. Чистить свинарник, забивать свиней и разделывать их туши.Поэтому там работают ребята, в основном, деревенские, привыкшие к сельскому труду.
А нас, строевых, отправляют на разовые работы.
Взвод построен, и командир, младший лейтенант Шиш, зачитывает состав «Смены усиления», а затем тех, кто поедет вкалывать.
«Ура, - кричит про себя Кирьянов, как, наверно и другие солдатики, - сегодня Патандарт.» Поэтому надо забежать в столовую за буханкой чёрного хлеба и солью: вдруг попадём в овощную теплицу. Однако Шиш пресекает эту попытку, но мы не расстраиваемся: будем есть огурцы и помидоры без соли.
Подъезжает ГАЗон, в железный кузов которого забираются солдаты, и в путь.
В кабине с водителем ужЕ сидит майор Лобода, маленький лысый толстячок, комендант подсобного хозяйства. Он будет определять для нас фронт работ. Именно фронт, как говорит он, мы же в армии.
Водила-солдат только в городе едет осторожно, а выскочив за пределы, жмёт на полную катушку. И мы подпрыгиваем в тентованном кузове, хватаемся за поручни и ржём от удовольствия. У нас даже мыслей нет в голове, что можем покалечиться и разбиться: в 18-20 лет об этом не думают. Водила не лихач, но у него много ездок. Отвести нас, потОм ещё в два-три места, а затем вернуться за нами.
Но всё, приехали, машина резко тормозит, и мы, высыпавшись из кузова, строимся в шеренгу. Лобода, сняв фуражку и вытирая лысую голову платком, выбирает кого-куда направить. Только 9 часов утра, но ужЕ очень жарко.
Рядовым Кирьянову и Непримерову сегодня повезло. Они будут «на помидорах».
-Вы откуда? - спрашивает майор.
-Из Москвы, товарищ майор, - отвечают солдатики хором.
-Хорошо. Пойдёте в теплицу. Надеюсь на вашу московскую сознательность. Помидор с грядки не рвать. Я потом всех угощу из овощехранилища, - предупреждает офицер.
-Есть, не рвать, - опять складно отвечают бойцы, а сами думают: «В гробу мы тебя видАли, майор, съедим сколько захотим. Но рвать будем аккуратно, чтобы ты не заметил».
Оставшиеся бедолаги будут выгребать навоз и убирать территорию. Но сначала все идут переодеваться в грязные и вонючие робы, а форму аккуратно раскладывают на длинной скамейке.
Наш путь проходит мимо одного из хлевов, из которогу шестеро солдат вытаскивают очередную жертву солдатской кухни, - огромную свинью, которую заколят в специальном помещении, а затем тушу разделают.
Кирьянов, конечно, понимает, что без мяса нельзя, но он бы ни за какие деньги не смог убить животное.
Свинья отчаянно визжит, предчувствуя свой смертный час, но её судьба неумолима. Непримеров с Кирьяновым ускоряют шаг, чтобы скорее покинуть это место и неслышать последний предсмертный визг несчастной хрюшки.
Они вместе с Лободой подходят к большой стеклянной теплице. Майор отпирает дверь, они входят, и офицер объясняет, что надо сделать: из большой кучи перепревшего свиного навоза внести удобрение под каждый куст ярко-красных созревающих помидоров.
-Я вас запру, - говорит он, - чтобы к вам гости за овощем не заглядывали.
-А как же, если приспичит, пардон, в туалет по малой нужде? - спрашивает Кирьянов.
Лобода пристально смотрит на солдата и, снимая фуражку и вытирая голову платком, небрежно роняет:
-Ссы в кучу удобрения, но потом всё перемешай.
-Есть всё перемешать, - дублирует команду солдат.
Работа закипела. Навоз в тачку, тачку к грядкам и так далее. Через минут сорок съели по овощу, как выражается майор, и дальше. В теплице жарко. Разделись до трусов, но дышать нечем. Открыли несколько оранжнрейных рам, стало полегче. Время пролетело быстро, а на помидоры стало противно смотреть, просто обожрались.
Пришёл Лобода. Работа ему понравилась, даже похвалил.
-Пойдёмте, я дам вам помидоров с огурцами, - приглашает он.
-Товарищ майор, - отвечает Непримеров, - спасибо. Но мы с детства не любим помидоры, а огурцы едим только маринованные.
-Ну ладно, - не чувствует подвоха майор, - идите к хлеву молодняка. Там сейчас молодёжь - свинка и хряк - первый раз спариваться будут. Небось не видели никогда, городские?
-Мы вообще-то не любители порнографии, - встревает Непримеров.
-Чего, - недоумевает офицер.
-Ничего, товарищ майор, - отвечает Кирьянов, - конечно пойдём смотреть небывалый аттракцион.
И он не ошибся, назвав это зрелище аттракционом.
Группа солдат, закончившись работу, полукругом обступила загон, куда гражданский работник-животновод, выпустили молодую течную свинку и юного хряка.
Однако свин, как не пытался, никак не мог ничего сделать. «Девушка» спокойно ждала, когда он сзади взгромождался на неё, однако его спиралевидный детородный орган никак не попадал в нужное место.
-Помогите ему, - предложил один из солдат животноводу.
-Сам должон научиться, - отвечал тот, - а не научится, так потом и заколем его как неспособного. Правда, дадим ему опосля ещё несколько попыток.
«Давай, дружок, - сказал про себя Кирьянов, - твоя жизнь зависит от твоего мужского достоинства.
Но всё бестолку. Никак не получалось. А рядом, в соседнем отсеке, огромный хряк сострясал стенки своего жилища. Казалось, что сейчас он разнесёт его в щепки.
Животновод накинул петлю на шею неудачника, и увёл на его свиноместо в хлеву.
-В следовающий раз спробует, - пояснил он.
Осиротевшая свинка уныло опустила голову. Но вернулся работник, накинул ей петлю и повёл к стойлу взрослого самца. Все внимательно наблюдали. И тот показал класс. Даже не взглянув в глаза своей суженой, он взгромоздился на неё сзади, и вонзил свой выдвинутый спиральный член, попав сразу. После этого свиньи замерли.
-А чего они не двигаются? - спросил один из зрителей.
-Хряк действует мышцами живота, - пояснил зоотехник, - это нам кажется, что он неподвижен. А он, знаешь как наяривает. Всё, закончил.
В подтверждение этих слов, хряк «отклеился» от дамы. С его спирали интенсивно капала жидкость, но он быстро втянул орган в себя, и отвернулся.
Свинка сначала не поняла, что всё закончилось, а потом с нежным жалобным визгом подбежала к кавалеру, положив передние ноги ему на спину. Но тот небрежно скинул их, направившись в свой угол, а затем лёг. Животновод увёл визжащую и упирающуюся свинку на её место.
-Ещё, сучка, хочет, - сказал кто-то из солдат.
-Хрюшка, - поправил его майор Лобода, тоже наблюдавший происходящее.
Все стояли как зачарованные и молчали.
Подъехала машина, и водила посигналил. Все быстро пошли переодеваться в чистую одежду.
Залезли в кузов. Нестроевые принесли разделанное мясо убиенной свиньи, которое надо доставить на кухню. Погрузили.
Газон рванул с места, подпрыгивая на ухабах. Все молчали и курили. И только пыль вставала дымовой завесой за удаляющимся грузовиком.
НЕМОГУМОЛЧАТЬ