Сценарий основан на реальных событиях. Имена действующих лиц подлинные. Главная героиня жива.
Часть 20-я
Москва. Сентябрь 1963 года. Здание КГБ при Совете Министров СССР на площади Дзержинского.
Полковника Кунавина срочно вызвал генерал-лейтенант Грибанов. Кунавин входит в приёмную и видит растерянное лицо адъютанта.
Часть 20-я
Москва. Сентябрь 1963 года. Здание КГБ при Совете Министров СССР на площади Дзержинского.
Полковника Кунавина срочно вызвал генерал-лейтенант Грибанов. Кунавин входит в приёмную и видит растерянное лицо адъютанта.
Капитан говорит каким-то потерянным голосом:
- Олег Михайлович ждёт, проходите, товарищ полковник.
Кунавин недоумённо спрашивает:
- А что случилось. Китай нам объявил атомную войну?
Но молодой и обычно жизнерадостный офицер на этот раз ничего не отвечает и отворачивается.
- Разрешите, товарищ генерал, - говорит Кунавин, входя в кабинет.
И сходу и получает вопрос в лоб:
- Ты вражьи голоса слушаешь?
- Никак нет, товарищ генерал, я настоящий советский че....
Но Грибанов его обрывает:
- Хватит ёрничать. Вот текст радиперехвата. Знаешь, что там?
- Оргтехнический отдел слушает западную брехню и выдаёт их за добытую "в поле" информацию, - продолжает он так же весело.
- Я тебе сказал, хватит, - ужЕ кричит Грибанов.
- Товарищ генерал, вы даже не предлагаете мне сесть? - всё так же беззаботно хохмит Кунавин.
- Скоро сядешь. В лубянские подвалы, где тебя обработают по-полной.
Полковник начинает понимать, что случилось что-то непоправимое.
- Расскажите, не томите, Олег Михайлович, - просит Кунавин.
- Я для тебя отныне только "товарищ генерал", понял? - говорит Грибанов.
Он нервно закуривает папиросу из зелёной пачки. Это "Герцоговина Флор", любимые папиросы Сталина.
- Сегодня ночью Би-Би-Си передало сообщение, что в Лондоне попросил политического убежища советский гражданин Юрий Кротков.
- Юра? А почему он в Англии? Я его туда не посылал.
- Я тоже. Санкционировала поездку ПГУ - разведка.
- Ну вот пусть они и отвечают, - спокойно говорит Кунавин, - мы-то причём.
- Ты что, всё дурачком прикидываешься, - опять кричит Грибанов. - Мы его кураторы. Вернее - ты. Он под твоим руководством работал. Ты и ответишь, что недоглядел.
И только сейчас полковник начинает понимать, что произошло страшное. И всё повесят на него. Не помогут ни ордена, ни прошлые заслуги. Хорошо, если не посадят, но пометут без пенсии как пить дать.
- Что же делать, товарищ генерал? - уже без апломба спрашивает Кунавин. - Что делать?
- Ладно, не паникуй, - примирительно говорит Грибанов, - Мы какого зубра разоблачили. Пеньковского. А этого-то заморыша....
Потом начинает ругаться таким отборным матом, что у полковника глаза лезут на лоб.
- И чего ему, суке рваной, не хватало. Сценарии писал, деньги за фильмы получал. Баб - море. По приёмам ходил. Подарки от иностранцев брал. Я не пойму. Отдыхал на лучших курортах.
- Я тоже, не понимаю, товарищ генерал. С гнильцой пацан оказался.
Кунавин сжимает кулаки от ярости:
- Ну я бы его собственными руками...
- Поздно кулаками махать. Баб его всех проверь, которые ласточки. И вот что. Прослушка зафиксировала его звонок к этой, как её, артисточке, что Дежану так и "не дала."
- Кронберг-Соболевская. А что её слушают?
- Слушают почти всех агентов. Вызови её, допроси.
- Может к ней наведаться?
- Нет лучше у нас. Испугай её. Ведь она у нас в "родных стенах" не была ни разу?
- Так точно, не была. А прослушка-то записала их разговор?
- Да нет. Сломалось у них что-то в нужный момент. Вот техника наша. Но метрдотель ресторана Дома журналистов сообщил дежурному, что они вечером ужинали.
- А дежурный?
- А дежурный что. Ему наводку на Кроткова не давали. Слушай, ты что, меня допрашиваешь что ли?
- Никак нет, товарищ генерал, получаю информацию.
- В общем ты себя отмазать сможешь, если расколешь бабёнку. Может она что-то знала, но не сообщила. Тогда легче отделаешься. В звании только упадёшь. А так... Не завидую, полковник.
- И вы мне не поможете. Столько лет вместе работаем.
- Мне Семичастный самому шею мылить будет. А может и верёвку. Ещё пока Хрущёв не знает. В общем, куда не кинь, всюду клин.
- А нельзя к нему как к Бандере или Сташинскому...
- Не то уровень. Не Троцкий.
Задумывется, а потом говорит:
- Я вот вспоминаю, как Шелепин по поручению Хрущёва звезду героя Меркадеру вручал. Всех начальников управлений собрали на награждении. Человек столько лет в тюряге чужой просидел. Да...
- Это тот, который "политическую проститутку Троцкого" ледорубом замочил, - спрашивает Кунавин голосом, пародируя Ленина.
- Ну ты, полкан, совсем распоясался, - говорит генерал, - Ильича копируешь.
Но вместе начинают дружно смеяться.
- Прорвёмся, товарищ генерал, - уверенно говорит Коротков, - сегодня же бабца вызову.
- Не торопись. Изучи её досье. Всю её жизнь прошерсти. Ну и запугай, чтоб обоссалась от страха.
- Есть, чтоб обосс..., - говорит Кунавин. - Нет, мы же гуманисты. Я буду аккуратно.
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ