Сценарий основан на реальных событиях. Имена действующих лиц подлинные. Главная героиня жива.
Часть двенадцатая
Москва. Июнь 1957 года. Здание КГБ на Площади Дзержинского.
В кабинете начальника Второго главка генерала Грибанова подполковник Кунавин.
Часть двенадцатая
Москва. Июнь 1957 года. Здание КГБ на Площади Дзержинского.
В кабинете начальника Второго главка генерала Грибанова подполковник Кунавин.
Слушают радио. Диктор Левитан своим официальным голосом информирует советский народ о Пленуме ЦК КПСС, на котором разоблачена антипартийная группа в составе Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Призывает в очередной раз сплотиться вокруг ленинского Президиума ЦК во главе, с теперь ужЕ, товарищем Хрущёвым.
- "Вышка" ребятам, товарищ генерал? - спрашивает Кунавин.
- Сейчас не те времена, Леонид Петрович, - отвечает Грибанов, - все останутся живы и здоровы. А при Сталине, конечно, - в расход.
- А нам-то теперь что делать?
- А мы что, связаны с кем-нибудь из партийных отщепенцев? Мы служим родине. Кто во главе родины, тому и служим.
- Да это понятно...
- Активизировать операцию "Галант". Мне недавно Серов опять выговаривал, что никак посла захомутать не можете. А его Хрущёв постоянно теребит. Результатов требует.
- Ну они что, не понимают, что к послу так просто и быстро не подберёшся. Его...
- Ладно, ты мне это прекращай. Начальство приказало, мы должны выполнять, - перебивает генерал, - с женой посла успехи есть?
На лице Кунавина рсцветает улыбка.
- Товарищ генерал, можно сказать, что жена посла наша. Есть успех.
- Леонид Петрович, даже так?- спрашивает Грибанов, - Рассказывай медленно и очень подробно.
Мы переносимся из кабинета на водную гладь Москвы-реки.
Большой белый катер, оставляя за кормой белый бурун, на максимальной скорости движется по реке.
Хорошая погода, ярко светит солнце. Изумительный ландшафт Серебряного Бора, где расположены пляжи. А далее - государственные дачи, спрятавшиеся в лесных чащах, заповедные места, куда простым смертным вход запрещён.
За штурвалом катера голубоглазый Черкашин, на пассажирских местах супруга французского посла с переводчицей, актёр Орлов и Кротков. Его представили дамам как сценариста, видного деятеля советской литературной богемы. Он также выполняет роль переводчика с советской стороны. Прекрасно владея языком, насыщая свою речь галлизмами и пословицами, знаток великой французской литературы, он производит впечатление на Мари Клер.
Кажется, что она даже начинает задумываться, кто ей больше нравится, Черкашин или Кротков. Да, Черкашин молод, Кротков старше. Но как он говорит, как рассказывает. И оба очень привлекательны.
Мари Клер учит русский язык. Знает отдельные слова и даже фразы.
Катер делае крутой разворот. Фонтан брызг обдаёт пассажиров.
Михаил Орлов бросает Черкашину:
- Боб, я плохо плаваю.
- Не боись, - отвечает Черкашин, - на корме в рундуке есть средства спасения утопающих.
На корме также дюжина бутылок шампанского, армянский коньяк "ВККВ" в количестве пяти бутылок. Плетёная корзина со снедью из ресторана гостиницы "Советская". Большие пледы, чтобы расстелить на траве. Столовые приборы. Всё, что нужно для пикника.
Катер опять резко поворачивает, и попадает под сень деревьев, свисающих над водой.
- Борис, - пугается Мари Клер, - не гоньи так скоро cheval..., э-э, лошадь..., лошадьей.
Кротков замедляет ход.
- Мари, вы скоро будете прекрасно говорить по-русски,- произносит он, - не то, что я. Хорошо, бьен. Больше не буду. Тем более, что мы скоро будем на месте.
Мы давно знаем, что Коротков прекрасно владеет французским, но на этом держится интрига, поэтому, если он говорит французские слова, то с акцентом.
- Борья, - обращается супруга посла, - я готовА учить тебья la langue francaise.
В ответ Боря улыбается ослепительными зубами. Кротков даже завидует. "Где он такую зубную пасту берёт"- думает он про себя.
А переводчица-француженка укоризненно смотрит на жену посла. Она как информатор "Сюртэ Женераль" постоянно докладывет начальнику службы безопасности посольства о поведении Мари. А тот, в свою очередь, послу.
Мы на минутку расстанемся с весёлой компанией, и перенесёмся в кабинет посла Франции в посольство на улицу Большая Якиманка, 45.
Морис Дежан, сидя за письменным столом, слушает доклад начальника службы безопасности. Разговор идёт по-французски, с закадровым переводом.
- Господин посол. Ваша молодая жена слишком свободно ведёт себя с новыми русскими друзьями. Этим дипломатом Черкашиным и актёром Орловым...
- Пьер, - отвечает Дежан, - я же не могу запереть её в стенах посольства. У нас не средние века, а век двадцатый. Мы в прекрасных отношениях с СССР и, когда я вручал два года назад верительные грамоты, Никита Хрущёв подчеркнул это.
- Морис, наша давняя дружба останавливает меня от плохих отчётов в Париж. Но я тебя прошу как старого товарища, поговори с Мари Клер. КГБ очень опасно. Оно ведёт слежку за всеми: за врагами и за друзьями. Я очень опасаюсь...
- Хорошо, Пьер, я сделаю ей внушение, - перебивает Дежан собеседника.
- Морис, теперь в отношении тебя, ты неразборчив в контактах с русскими путанами. Они все тоже на жаловании КГБ. И ты когда-нибудь попадёшься...
- О, пресвятая Дева Мария, - опять перебивает он посла, - это исключено. Я пользую их прямо в моей машине. А там только ты можешь установить микрофоны.
- Моё дело - предупредить, - угрюмо говорит начальник службы безопасности.
Но мы опять переносимся в Серебряный бор к нашей интернациональной компании.
Веселье в разгаре. Все ужЕ выпили шампанского, и повысили градус коньяком.
Мари Клер навеселе. Язычок у ней немножко заплетается. Она говорит только по-французски, а Кротков переводит.
- Борис, - обращается она к Черкашину, - откуда у тебя такой прекрасный катер? Вам в СССР ведь нельзя иметь такие суда.
- Этот катер одолжил мне друг моего отца. Он важная шишка в советской милиции. Поэтому нас никто и не останавливает.
- О, и здесь замешаны спецслужбы. Милиция. Может за нами следят. КГБ, например. Меня предупреждал начальник охраны...
Но её перебивает переводчица.
- Госпожа Дежан, - сурово смотрит она на Мари, - Вам никуда не нужно?
И далее, обращаясь к мужчинам:
- Мы отойдём на минутку, - я видела вон на той лужайке красивые цветы, - мы пойдём посмотрим, хорошо.
- Я с вами и нарву вам каких угодно цветов, - громко кричит Михаил Орлов.
Он изрядно опьянел и поэтому плохо контролирует себя.
- Нет, Борис, - говорит ему Кротков, - не мешай дамам. Лучше спой нам что-нибудь.
- Но у меня нет гитары.
- А ты - а капелла.
Дамы уходят, и скрываются в чаще леса.
- Миша, дамы пошли по нужде, - сказал Черкашин. - Не мешает и нам отлить.
И они, отойдя от места пикника за кустики, соревнуются в мощи и дальности струй от переработанного шампанского и коньяка.
Наконец, все собрались вместе.
- Наливай, - кричит Орлов, - гусары пьют за милых дам.
- Нет, мне не надо, - говорит Мари Клер, - а то мне будет "плёхо".
Она получила внушение от переводчицы, и поняла что перешла грань.
Мужчины обескуражены и помрачнели. И Мари, чтобы как-то сгладить неловкость, и назло этой соглядатайке из "Сюртэ", вдруг заявляет, естественно по-французски, а Кротков переводит. Вот уж, что у трезвого на уме, а у пьяного на языке:
- Господа, друзья. Я приглашаю вас на приём в Посольство французской республики на наш национальный праздник "День взятия Бастилии". Это 14 июля. Через две недели.
Черкашин и Кротков не могут сдержать радости. Ведь они шли к этому почти два года.
- Вив ля Франс, - кричит Черкашин. - Вив лямпер.
Пьяный Орлов тоже начинает кричать. Он запевает Марсельезу. Черкашин подпевает.
- Причём тут император? - спрашивает Мари Клер у Кроткова.
- Ну так в наших советских фильмах французские солдаты приветствовали Наполеона, - отвечает он. - Вашего великого императора. Радуемся, что мы, простые советские люди, приглашены...
Но его перебивает переводчица:
- А вас не арестует КГБ за связь с иностранцами? И схватит прямо около посольства.
- О нет, мадам. Сейчас не сталинские времена. Тем более в конце июля Международный фестиваль молодёжи и студентов. Приедет много иностранцев, и к каждому не приставишь сотрудника спецслужб. К тому же представители творческой интерригенции, как я и Орлов, давно встречаются с иностранными коллегами.
Кротков отходит от женщин, чтобы успокоить поющих друзей.
- Мадам, - говорит переводчица, - вы сделали рискованный шаг. Что скажет господин посол?
- Он поблагодарит меня за развитие за французско-русского сотрудничества, - дерзко отвечает Мари.
Компания не замечает, что из чащи леса, выходят три милиционера. Их возглавляет капитан, а у старшины на поводке большая рыжеватая овчарка.
Француженки шокированы. Все замолкают. Зато Орлов предлагает выпить служителям порядка.
- Ребята, - кричит он, - шампусик или коньяк. Что желаете?
- Всем замолчать и приготовить документы для проверки!- командует офицер.
- А что мы нарушили, - не унимается Орлов, - сегодня выходной. И нет сухого закона в нашей стране.
Икнув, он затягивает песню из фильма "Моя любовь":
- Каждый счастлив и вЕсел в нашой свободной стране...
Но капитан его перебивает:
- Замолчать. Документы, или я задержу вас всех за нарушение запретной зоны. И отведу в помещение службы охраны.
- А что здесь секретные объекты? - опять спрашивает пьяный Орлов.
- Сержант, - приказывает капитан сержанту, указывая на Орлова, - задержите пьяного.
Но тут вперёд выходит Черкашин и показывает ему дипломатический паспорт СССР, имеющий иммунитет для всех спецслужб мира.
Капитан хочет что-то сказать, но Черкашин так смотрит на него, что тот начинает понимать.
- На каком основании. Я дипломат. Я отдыхаю со своми зарубежными гостями. Мы не заметили никаких запретительных надписей. Вы что, хотите неприятностей. Это неслыханно.
Капитан порывается что-то сказать, но Черкашин тихо, чтобы никто, кроме кнего не услышал, называет ему секретный код-пароль сегодняшнего дня.
Командиры патрулей знают этот пароль, поэтому офицер берёт под козырёк, и извиняется.
А Черкашин громко кричит:
- Я обращусь в прокуратуру. Я это так не оставлю. Немедленно уходите. У меня дипломтическая неприкосновенность.
Однако настроение испорчено, компания вскоре собирается и уезжает.
На причале Мари Клер повторяет, назло переводчице, своё приглашение в посольство.
На стоянке такси, которая рядом, дамы садятся в машину и уезжают. Водитель такси - сотрудник КГБ со знанием французского. Он услышит весь разговор и напишет подробный отчёт.
- А ты хорошо играл пьяного, - обращается Черкашин к Орлову.
- Талант не пропьёшь, - отвечает актёр.
- А это инциндент с мусорами тоже был запланирован? - спрашивает Борис Кротков у тёзки Черкашина.
- Нет, - отвечает тот, - это наш обычный советский бардак.
Мы опять переносимся в кабинет Грибановю
- Я доволен, - говорит тот, - а то я уж думал, что буду в посольстве на празднике один.
Кунавин удивлённо смотрит на генерала.
- Ну удивляйся, - я вступаю в игру, - в качестве советника Хрущёва. Меня официально представят послу. И вот тогда мы совместно навалимся на него. А ты готовь "ласточек".
- Есть, готовить ласточек.
(Продолжение следует)