На Курский вокзал Валентин Удачин пришёл за час до отправления поезда. Но к его удивлению, состав ужЕ стоял на платформе, хотя двери были закрыты. Он подошёл к своему вагону, закурил, и решил ждать, когда объявят посадку.
В его жизни были случаи, когда он приходил за пять минут до отправления, а его место было занято. Железнодорожные кассы практиковали такой бизнес. На их профессиональном жаргоне, это именовалось как «двойники». Продавалось несколько билетов на одно и тоже место. Начинали кассы предварительной продажи, потом вступали вокзальные, когда снималась «бронь». Этим явно кто-то руководил. Билетная мафия, как говорили пострадавшие.
А дальше, кто первый пришёл, того и тапки. А потом ходи по вагоном с бригадиром поезда в поисках свободного места. И требуй разницу в цене билета, если у тебя купе, а поместили в плацкарте. По закону, бригадир сразу должен был возвращать деньги, но он тянул, ссылаясь на занятость. Потом говорил, что обязательно вернут на вокзале. Но если он не составил акт и не приложил билеты, то хрен тебе в нос, а не деньги. Кидали фраеров ушастых, как говорил Глеб Жеглов, только так.
Поезд №1 «Москва-Адлер» отправлялся в 00-20. Многие путали число и время, и у них пропадали билеты, на чём опять же наживались проводники.
Наконец по радио объявили о посадке. Дверь открылась. Миловидная проводница, улыбнувшись, просмотрела его билет и сказала:
- Прошу. Ваше купе № 7, место нижнее.
Удачин пошёл по вагонному коридору, отодвинул дверь купе и занял свою полку. Он положил сумку в нишу дивана и стал наблюдать в окно за тем, что творилось на платформе. И одновременно предвкушать предстоящее путешествие и 24 дня безделья в двухместном номере дома отдыха по бесплатной профсоюзной путёвке. Опытные люди учили его, что в путёвке должно быть обязательно написано «двухместный номер». Иначе, это фуфло. Будешь как в общаге, с множеством коек и сортиром в коридоре.
Валентин посмотрел на часы. Двенадцать ночи. И сразу захотелось спать. Постели были застелены, он скинул фирменные кроссовки на «липучках»(последний писк моды) приобретённые в турпоездке в Венгрии, прилёг и задремал.
Сквозь сон он почувствовал, что поезд медленно тронулся, а затем кто-то начал трясти его за плечо. Он открыл глаза. Симпатичная блондинка в кудряшках с накрашенными пухленькими губками наклонилась над ним и что-то говорила. Он резко вскочил.
- Извините, - сказала она приятным голосом, - мы едем семьёй. Она показала на стоявшую сзади неё красивую девушку лет двадцати. - Вы не могли бы поменяться с нами, и перейти в соседнее купе. Ещё раз извините.
Сначала Валентин хотел послать эту даму, но передумал. А вдруг ему предстоит встретится с ней на отдыхе, чем чёрт не шутит. А бабец ничего. К тому же, её голубые глазки так вопрошающе смотрели на Александра, что он засуетился, сунул ноги в кроссовки и пробормотал:
- Да, конечно. Без вопросов.
Достал сумку и, оглядевшись увидел, что помимо этих женщин в купе находилась семья, — муж с женой и маленьким ребёнком. А вот ездить в поезде с маленькими детьми, это полный звездец. Валентин даже обрадовался, вспомнив пословицу о боге, который что не делает, то всё к лучшему.
«Надо завтра с ними пообщаться, - решил он. Но, войдя в новое купе, увидел двух прелестных двадцатилетних девчушек, с которыми ему предстояло ехать. Правда на его стороне купе на нижней полке ехала тётка лет пятидесяти, но — утро вечера мудренее. Он поздоровался, вынул из сумки нессесер с туалетными принадлежностями, а затем закинул сумку в нишу над дверью. Снял кроссовки и, сделав упор как на параллельных брусьях, прыгнул на своё место. Стянул свои фирменные штаны «Wrangler”, венгерскую джинсовую рубашку, и залез под одеяло.
Поезд набирал скорость, вагон начал расскачиваться, но Удачин этого уже не чувствовал. Гном Оле Лукойе из сказки Андерсона, наверно, брызнул ему в глаза сладким молочком из спринцовки, и он заснул. Вероятно, гном развернул над ним яркий зонтик в картинках, что он делает только с хорошими детьми. Поэтому сон был цветной и приятный. Валентин шёл по берегу моря вместе с той блондинкой, которая попросила его поменяться местами, они целовались и искали укромное место на берегу, чтобы заняться чем-то более интересным.
Он даже представить себе не мог, что это был «сон в руку.»
***
Валентин открыл глаза, и сразу взглянул на часы. На голубом циферблате японских «Сейко», подаренных его самым лучшим другом, привёзшим их из полугодовой командировки в Индии, было 11-00. В окно ярко светило солнце.
Друг говорил, что часы штамповка, и он купил десяток в качестве сувениров. «Но кто знает, что это ширпотреб,» - всегда утешал себя Валентин. И когда восхищались его часами, через губу говорил: «фирмА».
Женщины купе, видимо, давно встали. Девчушки отгадывали кроссворд, а «старая» дама пила чай. Валентин так и решил её звать - «старая дама.»
Удачин резко скинул с себя одеяло, но потом опять набросил его. Утренняя эрекция, вызванная приятным сном, и пОлным мочевым пузырём, проявили себя топорщимися фирменными «боксерами», купленными опять же в Венгрии. Валентин нащупал джинсы, натянул их на себя, надеясь, что они позволят скрыть его непрезентабельный вид. Длинная рубашка, доходившая до середины ляжек, тоже помогла.
А дальше, кто первый пришёл, того и тапки. А потом ходи по вагоном с бригадиром поезда в поисках свободного места. И требуй разницу в цене билета, если у тебя купе, а поместили в плацкарте. По закону, бригадир сразу должен был возвращать деньги, но он тянул, ссылаясь на занятость. Потом говорил, что обязательно вернут на вокзале. Но если он не составил акт и не приложил билеты, то хрен тебе в нос, а не деньги. Кидали фраеров ушастых, как говорил Глеб Жеглов, только так.
Поезд №1 «Москва-Адлер» отправлялся в 00-20. Многие путали число и время, и у них пропадали билеты, на чём опять же наживались проводники.
Наконец по радио объявили о посадке. Дверь открылась. Миловидная проводница, улыбнувшись, просмотрела его билет и сказала:
- Прошу. Ваше купе № 7, место нижнее.
Удачин пошёл по вагонному коридору, отодвинул дверь купе и занял свою полку. Он положил сумку в нишу дивана и стал наблюдать в окно за тем, что творилось на платформе. И одновременно предвкушать предстоящее путешествие и 24 дня безделья в двухместном номере дома отдыха по бесплатной профсоюзной путёвке. Опытные люди учили его, что в путёвке должно быть обязательно написано «двухместный номер». Иначе, это фуфло. Будешь как в общаге, с множеством коек и сортиром в коридоре.
Валентин посмотрел на часы. Двенадцать ночи. И сразу захотелось спать. Постели были застелены, он скинул фирменные кроссовки на «липучках»(последний писк моды) приобретённые в турпоездке в Венгрии, прилёг и задремал.
Сквозь сон он почувствовал, что поезд медленно тронулся, а затем кто-то начал трясти его за плечо. Он открыл глаза. Симпатичная блондинка в кудряшках с накрашенными пухленькими губками наклонилась над ним и что-то говорила. Он резко вскочил.
- Извините, - сказала она приятным голосом, - мы едем семьёй. Она показала на стоявшую сзади неё красивую девушку лет двадцати. - Вы не могли бы поменяться с нами, и перейти в соседнее купе. Ещё раз извините.
Сначала Валентин хотел послать эту даму, но передумал. А вдруг ему предстоит встретится с ней на отдыхе, чем чёрт не шутит. А бабец ничего. К тому же, её голубые глазки так вопрошающе смотрели на Александра, что он засуетился, сунул ноги в кроссовки и пробормотал:
- Да, конечно. Без вопросов.
Достал сумку и, оглядевшись увидел, что помимо этих женщин в купе находилась семья, — муж с женой и маленьким ребёнком. А вот ездить в поезде с маленькими детьми, это полный звездец. Валентин даже обрадовался, вспомнив пословицу о боге, который что не делает, то всё к лучшему.
«Надо завтра с ними пообщаться, - решил он. Но, войдя в новое купе, увидел двух прелестных двадцатилетних девчушек, с которыми ему предстояло ехать. Правда на его стороне купе на нижней полке ехала тётка лет пятидесяти, но — утро вечера мудренее. Он поздоровался, вынул из сумки нессесер с туалетными принадлежностями, а затем закинул сумку в нишу над дверью. Снял кроссовки и, сделав упор как на параллельных брусьях, прыгнул на своё место. Стянул свои фирменные штаны «Wrangler”, венгерскую джинсовую рубашку, и залез под одеяло.
Поезд набирал скорость, вагон начал расскачиваться, но Удачин этого уже не чувствовал. Гном Оле Лукойе из сказки Андерсона, наверно, брызнул ему в глаза сладким молочком из спринцовки, и он заснул. Вероятно, гном развернул над ним яркий зонтик в картинках, что он делает только с хорошими детьми. Поэтому сон был цветной и приятный. Валентин шёл по берегу моря вместе с той блондинкой, которая попросила его поменяться местами, они целовались и искали укромное место на берегу, чтобы заняться чем-то более интересным.
Он даже представить себе не мог, что это был «сон в руку.»
***
Валентин открыл глаза, и сразу взглянул на часы. На голубом циферблате японских «Сейко», подаренных его самым лучшим другом, привёзшим их из полугодовой командировки в Индии, было 11-00. В окно ярко светило солнце.
Друг говорил, что часы штамповка, и он купил десяток в качестве сувениров. «Но кто знает, что это ширпотреб,» - всегда утешал себя Валентин. И когда восхищались его часами, через губу говорил: «фирмА».
Женщины купе, видимо, давно встали. Девчушки отгадывали кроссворд, а «старая» дама пила чай. Валентин так и решил её звать - «старая дама.»
Удачин резко скинул с себя одеяло, но потом опять набросил его. Утренняя эрекция, вызванная приятным сном, и пОлным мочевым пузырём, проявили себя топорщимися фирменными «боксерами», купленными опять же в Венгрии. Валентин нащупал джинсы, натянул их на себя, надеясь, что они позволят скрыть его непрезентабельный вид. Длинная рубашка, доходившая до середины ляжек, тоже помогла.
Он застегнул её на нижнюю фирменную кнопку, и она прикрывала, стянутую брюками восставшую плоть. Схватив несессер и полотенце, он спустился с полки, и только тут заметил, что спал в носках.
- Доброе утро, - поздоровался он, опасаясь, что все заметят то, что он скрывал.
Девчушки в ответ только хихикнули и закрылись журналом с кроссвордом. Но старая дама назидательно сказала:
- Долго спите, молодой человек. Всю жизнь проспите.
- Ну мне только тридцать три. Возраст Иисуса Христа, - ответил он, стараясь всё-таки держаться боком. - Если меня не распнут, то впереди ещё много времени.
Валентин боковым зрением увидел, как девчушки опустили журнал, показав свои симпатичные смеющиеся личики, а потом опять закрылись.
Валентин вышел в коридор вагона и пошёл к ближайшему туалету. Около заветной кабинки стояла та девушка, старшей спутнице которой он уступил место. В руках у ней было полотенце и большая красная «косметичка». Лицо её было заспанным, а волосы не были расчёсаны.
- Доброе утро, - сказал он.
Но в это время дверь туалета открылась, оттуда вышел старик, а девушка скользнула внутрь. И Удачин не понял, ответила ли она на его приветствие.
Ждать пришлось минут пятнадцать. Валентин уже хотел направится в другой конец вагона, но внезапно дверь отворилась. Девушка вышла умытая и причёсанная. «Она хороша,»-подумал Валентин, рассмотрев её с близкого расстояния. Нежное лицо, розовый ротик, не тронутый губной помадой. Аккуратный носик. Длинные ресницы нависали над её прекрасными карими глазами. Стройная фигура с большим бюстом. Трикотажные брюки обтягивали её длинные, почти идеальные ноги. «Треники» настолько плотно облегали девушку, что на её выпирающем лобке угадывалась заветная продольная полоса.
«Трусы что ли забыла надеть, или они очень тонкие,»- промелькнуло в его голове, когда он входил в санузел.
Выйдя оттуда с хорошим настроением, вычищенными зубами и умытым, Валентин подошёл к служебному купе проводника и попросил несколько стаканов с кипятком.
- С похмелья что ли? - спросила другая проводница. - Сам понесёшь. Время завтрака вышло.
- Мадам, у вас ненавязчивый сер-вис, - сказал он последнее слово по слогам.
Но проводница, вероятно не расслышала, поэтому почему-то возмутилась.
- Какой сервиз? У нас подстаканники, - гневно отрезала она. - Ты если американские «техасы» одел, то король. А вот хренушки.
Удачин не стал ничего говорить, а только попросил поднос.
- Только проводники пользуются подносами, - не успокаивалась она. - Так неси. И за постель заплати, а то вы все расфуфыренные, только не плотите вовремя.
Дав рубль за постель и заплатив за чай, хотя не пользовался заваркой, Валентин, зажав несессер под мышкой, в двух руках понёс стаканы. Стукнув ногой в дверь купе, он дождался пока одно из девчушек открыла раздвижную дверь.
- Приглашаю на кофе, - сказал он, ставя стаканы на стол, - с бутербродами.
- Мне чужого не надо, - отозвалась старая дама, - а как девки, не знаю. Удивил бутербродами.
Но Удачин пропустил эти слова мимо ушей.
- Как вы, «девицы-красавицы, душеньки-подруженьки», - пропел Валентин «хор девушек» из оперы Чайковского «Евгений Онегин.»- будете пить кофий?
- Мы ужЕ пили чай, - сказала одна, стройная симпатичная брюнетка, - спасибо.
Вторая, красивая блондинка ничего не ответила.
«Немного полновата, но очень сексуальна, - подумал Валентин.
Большая грудь натягивала кофточку с откровенным вырезом. Широкие бёдра и полные ноги облегали тонкие белые брючки-капри, через которые просвечивали маленькие трусики.
- Спрашиваю второй, но последний раз, - продекламировал он, - будете али нет?
Он протянул руку за сумкой, снял её с полки, и достал маленькую зелёную баночку красной икры, баночку импортного паштета, баночку индийского растворимого кофе. Всё из министерского заказа. За этим последовал калач из елисеевского магазина, и плоская бутылка чешского ликёра «Бехеровка». Кроме того, он вынул из кармашка шведский перочинный нож красной пластмассы с белым крестом и три маленьких стаканчика из тонкого небьющегося материала, вставленных один в другой. Приложение к ликёру, подаренного во время переговоров с чехами в министерстве. Картонная коробка с фляжкой и стаканАми.
Наступила тишина. Старая дама легла и отвернулась к стенке, пробурчав:
- Даржитесь, девки. Начинается охмурение. Берегите честь смолоду...
Но Удачин не дал ей договорить:
- А платье снОву. «Капитанская дочка» Пушкина. Читали, милые девочки?
Ответила приглянувшаяся блондинка:
- Давно в школе. Меня зовут Мила, а подругу Катя. Мы студентки СТАНКИна. Знаете такой институт?
- Конечно. Станко-инструментальный. Если не секрет, то какая у вас будущая специальность.
- Режущий инструмент, - ответила Катя, - такая муть.
- А что же вас заставило заниматься резцами, фрезами, свёрлами, хонами и прочей ерундой, милые девушки?
- Жизнь, - ответила Мила, наблюдая как Валентин вскрыл ножом банки и намазывал икру и паштет на маленькие, на один укус, бутербродики, - мы смогли поступить только на эту специальность. Был недобор, поэтому нас чудом взяли. А то бы домой, в голодные края. Мне в Кемерово, а Катьке в Челябинск.
- А мы хотим жить в Москве. Я ужЕ себе не представляю, как не попить утром кофе с глазированным сырком, - мечтательно сказала Катя. - А что такое хон?
- Мужской детородный орган, - опять вмешалась старая дама, - берегитесь его хона.
- Хон, милые девочки, - ответил Валентин, - это такой инструмент для операции хонингования... Но не будем о грустном.
- Он вскрыл бутылку и налил ликёра. Потом свернул крышку на банке с кофе, насыпав в три стакана по две чайных ложки. И залил кипяток в каждый стакан наполовину. В купе повисли ароматные запахи кофе и спиртного.
- Здорово, - сказала мечтательно Катерина, - спасибо вам. А как вас зовут?
- Валентин, - ответил он. - Ну выпьем, милые девушки, за знакомство. Людям так мало нужно....
Но его опять перебила старая дама.
- Девки, не поддавайтесь, - заверещала она. - Ему только одно от вас нужно, не понимаете?
- А что конкретно, - спросила Мила, взяв бутерброд с икрой?
- А конкретно то, что у вас между ног, - отрубила старая дама. - Ясно? И только на время. На время этой поездки. Вы заметили, как у него хон утром выпирал из штанов? Он хоть ко мне боком повернулся, но я всё видела.
Но девочки не покраснели, а с удовольствием пили кофе с бутербродами.
«Ну дура, - подумал Валентин. - хотя, конечно, права. Но девицы явно не девственницы. А молодые женщины, познавшие радость любви.»
- И далеко ваш путь лежит? - спросил Удачин.
- В студенческий лагерь. В посёлок «Якорная щель», - ответила Катя.
- Ты свою щель береги, - опять закричала старая дама.
Но тут все, кроме неё, засмеялись.
(Продолжение следует)
- Доброе утро, - поздоровался он, опасаясь, что все заметят то, что он скрывал.
Девчушки в ответ только хихикнули и закрылись журналом с кроссвордом. Но старая дама назидательно сказала:
- Долго спите, молодой человек. Всю жизнь проспите.
- Ну мне только тридцать три. Возраст Иисуса Христа, - ответил он, стараясь всё-таки держаться боком. - Если меня не распнут, то впереди ещё много времени.
Валентин боковым зрением увидел, как девчушки опустили журнал, показав свои симпатичные смеющиеся личики, а потом опять закрылись.
Валентин вышел в коридор вагона и пошёл к ближайшему туалету. Около заветной кабинки стояла та девушка, старшей спутнице которой он уступил место. В руках у ней было полотенце и большая красная «косметичка». Лицо её было заспанным, а волосы не были расчёсаны.
- Доброе утро, - сказал он.
Но в это время дверь туалета открылась, оттуда вышел старик, а девушка скользнула внутрь. И Удачин не понял, ответила ли она на его приветствие.
Ждать пришлось минут пятнадцать. Валентин уже хотел направится в другой конец вагона, но внезапно дверь отворилась. Девушка вышла умытая и причёсанная. «Она хороша,»-подумал Валентин, рассмотрев её с близкого расстояния. Нежное лицо, розовый ротик, не тронутый губной помадой. Аккуратный носик. Длинные ресницы нависали над её прекрасными карими глазами. Стройная фигура с большим бюстом. Трикотажные брюки обтягивали её длинные, почти идеальные ноги. «Треники» настолько плотно облегали девушку, что на её выпирающем лобке угадывалась заветная продольная полоса.
«Трусы что ли забыла надеть, или они очень тонкие,»- промелькнуло в его голове, когда он входил в санузел.
Выйдя оттуда с хорошим настроением, вычищенными зубами и умытым, Валентин подошёл к служебному купе проводника и попросил несколько стаканов с кипятком.
- С похмелья что ли? - спросила другая проводница. - Сам понесёшь. Время завтрака вышло.
- Мадам, у вас ненавязчивый сер-вис, - сказал он последнее слово по слогам.
Но проводница, вероятно не расслышала, поэтому почему-то возмутилась.
- Какой сервиз? У нас подстаканники, - гневно отрезала она. - Ты если американские «техасы» одел, то король. А вот хренушки.
Удачин не стал ничего говорить, а только попросил поднос.
- Только проводники пользуются подносами, - не успокаивалась она. - Так неси. И за постель заплати, а то вы все расфуфыренные, только не плотите вовремя.
Дав рубль за постель и заплатив за чай, хотя не пользовался заваркой, Валентин, зажав несессер под мышкой, в двух руках понёс стаканы. Стукнув ногой в дверь купе, он дождался пока одно из девчушек открыла раздвижную дверь.
- Приглашаю на кофе, - сказал он, ставя стаканы на стол, - с бутербродами.
- Мне чужого не надо, - отозвалась старая дама, - а как девки, не знаю. Удивил бутербродами.
Но Удачин пропустил эти слова мимо ушей.
- Как вы, «девицы-красавицы, душеньки-подруженьки», - пропел Валентин «хор девушек» из оперы Чайковского «Евгений Онегин.»- будете пить кофий?
- Мы ужЕ пили чай, - сказала одна, стройная симпатичная брюнетка, - спасибо.
Вторая, красивая блондинка ничего не ответила.
«Немного полновата, но очень сексуальна, - подумал Валентин.
Большая грудь натягивала кофточку с откровенным вырезом. Широкие бёдра и полные ноги облегали тонкие белые брючки-капри, через которые просвечивали маленькие трусики.
- Спрашиваю второй, но последний раз, - продекламировал он, - будете али нет?
Он протянул руку за сумкой, снял её с полки, и достал маленькую зелёную баночку красной икры, баночку импортного паштета, баночку индийского растворимого кофе. Всё из министерского заказа. За этим последовал калач из елисеевского магазина, и плоская бутылка чешского ликёра «Бехеровка». Кроме того, он вынул из кармашка шведский перочинный нож красной пластмассы с белым крестом и три маленьких стаканчика из тонкого небьющегося материала, вставленных один в другой. Приложение к ликёру, подаренного во время переговоров с чехами в министерстве. Картонная коробка с фляжкой и стаканАми.
Наступила тишина. Старая дама легла и отвернулась к стенке, пробурчав:
- Даржитесь, девки. Начинается охмурение. Берегите честь смолоду...
Но Удачин не дал ей договорить:
- А платье снОву. «Капитанская дочка» Пушкина. Читали, милые девочки?
Ответила приглянувшаяся блондинка:
- Давно в школе. Меня зовут Мила, а подругу Катя. Мы студентки СТАНКИна. Знаете такой институт?
- Конечно. Станко-инструментальный. Если не секрет, то какая у вас будущая специальность.
- Режущий инструмент, - ответила Катя, - такая муть.
- А что же вас заставило заниматься резцами, фрезами, свёрлами, хонами и прочей ерундой, милые девушки?
- Жизнь, - ответила Мила, наблюдая как Валентин вскрыл ножом банки и намазывал икру и паштет на маленькие, на один укус, бутербродики, - мы смогли поступить только на эту специальность. Был недобор, поэтому нас чудом взяли. А то бы домой, в голодные края. Мне в Кемерово, а Катьке в Челябинск.
- А мы хотим жить в Москве. Я ужЕ себе не представляю, как не попить утром кофе с глазированным сырком, - мечтательно сказала Катя. - А что такое хон?
- Мужской детородный орган, - опять вмешалась старая дама, - берегитесь его хона.
- Хон, милые девочки, - ответил Валентин, - это такой инструмент для операции хонингования... Но не будем о грустном.
- Он вскрыл бутылку и налил ликёра. Потом свернул крышку на банке с кофе, насыпав в три стакана по две чайных ложки. И залил кипяток в каждый стакан наполовину. В купе повисли ароматные запахи кофе и спиртного.
- Здорово, - сказала мечтательно Катерина, - спасибо вам. А как вас зовут?
- Валентин, - ответил он. - Ну выпьем, милые девушки, за знакомство. Людям так мало нужно....
Но его опять перебила старая дама.
- Девки, не поддавайтесь, - заверещала она. - Ему только одно от вас нужно, не понимаете?
- А что конкретно, - спросила Мила, взяв бутерброд с икрой?
- А конкретно то, что у вас между ног, - отрубила старая дама. - Ясно? И только на время. На время этой поездки. Вы заметили, как у него хон утром выпирал из штанов? Он хоть ко мне боком повернулся, но я всё видела.
Но девочки не покраснели, а с удовольствием пили кофе с бутербродами.
«Ну дура, - подумал Валентин. - хотя, конечно, права. Но девицы явно не девственницы. А молодые женщины, познавшие радость любви.»
- И далеко ваш путь лежит? - спросил Удачин.
- В студенческий лагерь. В посёлок «Якорная щель», - ответила Катя.
- Ты свою щель береги, - опять закричала старая дама.
Но тут все, кроме неё, засмеялись.
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ