-Мой фюрер, - начал адмирал, как принято было обращаться к главе Третьего Рейха, - наш источник в Москве сообщает следующее...
Они сидели в удобных креслах и со стороны могло показаться, что два человека мирно беседуют о чём угодно, но только не о войне.
И лишь мундир адмирала - высшего военно-морского звания,-которое получил Вильгельм Франц Канарис в начале 1940 года, да военизированная форма Гитлера давала понять, что разговоривают два высших военных чина Германии.
Гитлер смотрел на адмирала и думал, что и этот кадровый офицер, наверно, тоже считает его выскочкой, однако ценил аналитические способности Канариса, поэтому был к нему благосклонен.
Адмирал вёл свою родословную от греческого адмирала, который в начале 19 века сражался против султанской Турции за независимость древней Эллады, и, в свою очередь, видел в Гитлере человека, который борется за независимость фатерлянда от проклятых англосаксов. Хотя это не мешало ему налаживать контакты с врагом №1 — Британией, используя все возможности вверенной ему разведслужбы.
-Наши источники сообщают, что в Генеральном штабе Красной Армии разработан важный документ, представленный на рассмотрение Сталину.
-И о чём же он? - спросил Гитлер.
-Это выяснить не удалось. Слишком высок уровень секретности. Документ написан от руки лично начальником Оперативного управления Генштаба генерал-майором Василевским, и не прошёл через машинописное бюро.
-Ваше мнение?
-Я думаю, что это предложения по стратегическому развёртыванию Красной Армии при подговке к нападению на нашу страну.
Гитлер вскочил и нервно заходил по комнате. Канарис, соблюдая этикет, тоже встал.
-Но этого не может быть. Риббентроп заверял меня о заинтересованности Сталина в долговременной дружбе с Германией. Мы получаем от них стратегическое сырьё, что позволило нам вести успешную операцию в Европе. Скоро мы возьмём Париж, и поставим лягушатников на колени. Британский экспедиционный корпус прижат к морю и Геринг заверил меня, что уничтожит проклятых «томми» одной авиацией...
Фюрер всё больше начинал возбуждаться. Это помогало в его выступлении на съездах и митингах, но вредило ему на совещаниях с генералами, о чём неоднократно говорил ему Гесс. Вспомнив про это, Гитлер взял себя в руки.
-Садитесь, адмирал, - сказал он, - и продолжайте.
-В ближайшее время, - закашлялся Канарис, и взяв стакан воды, отпил глоток, - в ближайшее время мы надеемся выяснить содержание документа.
-Хорошо, адмирал, - заметил фюрер. - А как вы считаете, мы должны уничтожить британцев в Дюнкерке, или...
-Мой фюрер, - ответил разведчик, - это не входит в мою компетенцию. Я могу лишь предполагать, но высказывать свои соображения, не считаю возможным.
«Хитрая лиса, - тут же мелькнуло в голове Гитлера, - надо сказать Шелленбергу, чтобы покопался в связях Абвера.»
-И всё-таки, адмирал, - продолжил он, - танки генералов фон Клейста и Гота оттеснили британцев и французов на пляжи Дюнкерка. Я хотел бы знать ваше мнение.
-Мой фюрер, из вашей книги «Моя борьба», я понял, что сокрушить Британию можно только с русскими. А завоевать Россию — только вместе с Британией. Поэтому, один вы вправе решать, как поступать.
«Всё-таки ушёл от ответа, - опять подумал Гитлер, - ну ладно. Умный человек, не болтун как Геринг.»
-Спасибо, адмирал. Вы свободны.
Канарис встал, выбросил руку в нацистском приветствии, повернулся кругом, и вышел из кабинета.
В это время раздался телефонный звонок. Когда фюрер снял трубку, телефонистка оповестила, что это фельдмаршал Рундштет.
-Мой фюрер, - начал командующий армий «Юг», - я подготовил приказ о завершающем ударе в Дюнкерке...
Однако Гитлер перебил его:
-Рундштет, - я лично вылетаю к вам. Там мы всё обсудим и примем решение.
-Но фюрер, промедление смерти подобно. Противник сможет наладить оборону. Я не понимаю...
-Рундштет — это приказ. Через несколько часов я буду у вас. Пусть ваш начальник штаба Блюментрит подготовит пояснительную записку с цифрами потерь, наличии боеприпасов и горючего. И, главное, состоянием и моральным духом наших солдат. Всё.
Гитлер положил трубку. Рундшет всегда его раздражал. Один раз он уже отправил его в отставку. Но с началом войны был вынужден призвать его снова. Всё-таки опытный военный.
Гитлер не разбрасывался кадрами. Он мог смещать их, но не расстреливал и не сажал в тюрьмы. Это Сталин истреблял своих военоначальников.
«Но это его дело, - размышлял Гитлер, - а я берегу своих людей. И солдата, и фельдмаршала. В этом главное отличие Великой Германии от красной России».
Фюрер вызвал звонком адьютанта:
-Самолёт готов? - спросил он. - Люди оповещены?
-Так точно, мой фюрер, - ответил тот, - машина у выхода. - Геринг, Гудериан и остальные давно на аэродроме. За штурвалами истребителей сопровождения лучшие пилоты «Люфтваффе».
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ