Служебная квартира, или, как окрестил её Алексей, - «хата», располагалась в районе Бронных улиц.
-Ты придумай, как своё жилище для конспирации называть будешь, - приказал полковник лейтенанту, когда они вылезали из машины. – Или ты уже придумал?
-Конечно, придумал, - ответил Быстров.
-Молоток. Но я знаю это слово.
-Ну и какое? - скептически спросил будущий еврей.
-Хата.
-Ничего себе, вы, прямо, провидец. Как вы это делаете?
-Просто всё. Я тебя насквозь вижу. Несмотря на то, что ты четыре года отучился, и языки знаешь, а повадки московского приблатнённого пацана остались. Вот ваш жаргон: хата, герлА, замочить, и хата. Конечно.
-А вы откуда знаете?
-Изучаем мы наш великий советский народ. Народ, который по тюрьмам и лагерям с 37-го года ошивается. Да, впрочем, и я таким был.
-Но не все же сидели?
-Но сидевшие возвращались во дворы и делились с молодёжью «блатной музыкой», как они свой жаргон называли.
-Ещё – «фЕней».
- Да. И очень много блатных выражений перекочевало из идиша – еврейского языка в российской империи. Потому что до революции было очень много еврейских банд, особенно на юге империи. Одесса, Херсон, Ростов-на-Дону.
-Одесса – мама, Ростов – папа, - добавил Быстров.
-Вот, и ты знаешь.
Разговаривая, они подошли к большому серому зданию, в котором предстояло жить лейтенанту. Когда вошли внутрь, то сразу почувствовали кошачий запах, непременный атрибут старых домов с коммунальными квартирами.
Большой лифтовый холл обрамляла с одной стороны широкая пологая лестница.
Полковник вызвал лифт, и они поднялись на четвёртый этаж.
Массивная двухстворчатая дверь с овальной биркой номера квартиры предстала перед ними.
Николай Николаевич нажал кнопку звонка. Через минуту женский голос спросил:
-Кто?
-Я, - ответил полковник. – Открывайте, Анна Ивановна.
«Очень удобно называть, - подумал лейтенант. – Как в стишке у Квитко: «Анна Ванна, наш отряд хочет видеть поросят. Мы их не обидим, поглядим и выйдем».
Дверь открылась, но не до конца, удерживаемая цепочкой:
-Анна Ивановна, - засмеялся полковник, - вы, даже услышав мой голос, не сразу распахиваете дверь.
-А может вам в спину упирается ствол пистолета, - отвечала женщина, - и вас супостаты заставили говорить. Так я сразу это пойму, и захлопну дверь.
-Вот, Алексей, - назидательно сказал полковник, - учись жизни у опытных сотрудников, знавших ещё и товарища Берия, и Абакумова…
-И других врагов народа, - добавила женщина, впуская мужчин в квартиру.
-Знакомьтесь, Анна Ивановна, это - Алексей, - представил лейтенанта полковник.
-Здравствуйте, молодой человек. Я буду вас называть Alexis, - сказала она по-французски, не произнося букву «s». -А меня вы знаете, как величать.
-Анна Ивановна после войны закончила иняз, получив диплом учителя французского языка, и преподавала в одном ВУЗе, где учились наши франкоязычные африканские друзья.
-В университете имени Патриса Лумумбы? – спросил Быстров.
-Не совсем, - ответил полковник. – Потом узнаешь. Так что можешь у ней поучиться третьему языку.
Анна Ивановна была по виду обычной русской женщиной с пучком волос на затылке, и, встретив её на улице, Алексей никогда бы не подумал, что она имеет отношение к спецслужбам.
-Да, - подтвердил полковник, опять прочитав его мысли, - именно такие люди и работают у нас конторе.
«Он точно экстрасенс, - подумал лейтенант. – Всё видит и слышит».