На экране зритель видит, как происходит съёмка различных эпизодов фильма.
Георгий Натансон, будущий великий режиссёр, снявший такие шедевры, как «Монолог», «Осенний марафон» и многие другие фильмы, а тогда всего лишь ассистент Юдина, рассказывает, комментируя мелькающие эпизоды съёмок.
«В кинематографе фильм очень часто снимается с конца. Так, например, в этой картине, сначала снимался эпизод с погрузкой в поезд немецких офицеров, удирающих от Красной Армии. Затем совершенно в другом месте была съёмка погрузки советских женщин в товарный вагон, который затем будет прицеплен к пассажирскому составу, чтобы партизаны не смогли взорвать поезд. Затем там же снималось освобождение женщин из неволи, когда Вася Говорухин (актёр Сергей Гурзо) освобождает пленниц, среди которых была и его любовь Надя Воронова(актриса Т. Чернова). Другой характерный пример. Съёмка эпизода, когда раненного Васю конь Буян привозит к деревенскому дому, где его прячут на чердаке. Отсняв этот эпизод, там же снимают другую сцену фильма, когда туда приходят немцы и, по чистой случайности, не обнаруживают Говорухина. Однако находят спрятанного Буяна и солдат Шульце(актёр Г. Шпигель) приводит его офицеру фон Швальбе (актёр Р. Плятт). Короче говоря, когда сами будете пересматривать этот увлекательный и прекрасно снятый фильм, поставьте себя на место режиссёра и сделайте в уме «раскадровку» эпизодов, снятых в одних и тех же местах, но разнесённых во времени. А далее – его величество монтаж, который и создаёт неразрывную целостность фильма».
Наконец, фильм отснят, смонтирован и прошёл озвучание, и директор киностудии назначил заседания художественного совета по приёмке фильма.
Зритель видит сидящих в зале членов худсовета, которые посмотрев фильм, начинают высказывать своё мнение. Обсуждение бурное, и для создателей фильма неблагоприятное. Затем мы видим режиссёра Юдина в кабинете директора студии.
-Вот, Константин Константинович, - начинает директор, - протокол заседания худсовета. Там, к сожалению, отмечено, что фильм не может быть принят, потому что выявлено очень много серьёзных недостатков. Сейчас на основании этого документа будет подготовлено официальное заключение о невозможно выпуска этого фильма в прокат.
-Леонид Александрович, - спрашивает Юдин, - Вы мне можете назвать фамилии людей, выступивших с отрицательными заявлениями?
-Нет, сейчас не имею права. Но назвать основные, серьёзные замечания, - пожалуйста.
-Спасибо и на этом.
-Вот, - говорит директор, - например такое мнение. Фильм дискредитирует роль партийной организации и органов НКВД, не сумевших выявить на протяжении длительного времени немецкого шпиона и диверсанта, скрывавшегося под агентурным псевдонимом Белецкий. Что вы это скажете?
-Но ведь фашисты были не дураки. Мы с ними воевали четыре года. Потеряли, как сказал товарищ Сталин, семь миллионов советских людей. Абвер -немецкая разведка, работала очень хорошо. И главное, это же основная интрига фильма. Белецкий опытный агент, прекрасно знающий русский язык и лошадей. Я не понимаю…
-Вот ещё одно замечание, - не обращая внимания на эти слова, продолжает директор, - оставить в тылу старшего тренера завода предложил не руководитель партийной организации Кожин, а сам тренер, которого играл артист Грибов.
-Это ерунда, – возражает режиссёр, - у Кожина были задачи по организации партизанского отряда. А как же творчество масс, инициатива простых людей?
-Дальше, - читает директор, как будто не слыша оправданий режиссёра. – Почему никак не был наказан табунщик «дядя Степан», упустивший Белецкого. Его не судили, даже не поставили на вид, хотя, по большому счёту, в условиях военного времени он должен быть подвергнут высшей мере.
Режиссёр с изумлением смотрел на директора и не верил своим ушам. Ему казалось, что он сходит с ума.
-Так, вот ещё, - продолжал руководитель стадии, - в фильме не отражена роль парторганизации завода. Нет ни одного собрания, где бы коммунисты выступали с предложениями об улучшении работы предприятия.
Юдин молчит.
-Ну, и по мелочи, - завершает свою речь директор, - почему на озвучании у вас и Белецкий и фашистские вояки говорят по-немецки с таким акцентом? Неужели нельзя было пригласить переводчиков, владеющих языком на уровне его носителей? Это будет выглядет смешно, даже для неискушённого зрителя.
-Здесь я с вами согласен, - говорит Юдин, - это недоработка.
Режиссёр ничего не мог возразить другого, потому что это была их изощрённая месть - Вольпина, Эрдмана и его, Юдина - за сроки, проведённые в заключении, за смерть брата. С таким рязанским акцентом немцы, конечно, говорить не могли. Но им казалось, что на это никто не обратит внимания… Однако заметили, хотя теперь это уже не имело никакого значения.
«Конец карьере, - думал Юдин, - его, Эрдмана и Вольпина. А может, и конец жизни. Не выполнить указание Сталина, это…»
Его мысли прерывает звонок по вертушке.
-Слушаю вас, товарищ Большаков, - подобострастно говорит вставший директор Мосфильма.
Слышно, как министр что-то говорит.
-Да, худсовет смотрел, и полностью забраковал фильм.
В трубке опять слышен голос Большакова.
-Есть, товарищ Большаков, но, я и товарищи считают. что в таком виде картину нельзя… Есть, товарищ министр.
Юдин тоже встаёт и с недоумением смотрит на директора. А тот, опустив глаза, говорит вполголоса:
-Министр товарищ Большаков, высылает за вами машину…
-Зачем? - спрашивает режиссёр.
-Вы поедете и повезёте плёнку с фильмом в Кремль на просмотр. Сам товарищ Сталин приказал…