Сценарий основан на реальных событиях. Имена действующих лиц подлинные. Главная героиня жива.
Часть 18-я
Москва. Три года спустя. Лето 1961 года.
Два милиционера на Красной площади в районе Спасской башни, встав с двух сторон, приостанавливают движение туристов к мавзолею и Собору Василия Блаженного. Из раций, висящих у них на портупеях, слышны отрывистые голоса.
Часть 18-я
Москва. Три года спустя. Лето 1961 года.
Два милиционера на Красной площади в районе Спасской башни, встав с двух сторон, приостанавливают движение туристов к мавзолею и Собору Василия Блаженного. Из раций, висящих у них на портупеях, слышны отрывистые голоса.
Москвичи и гости столицы замирают в ожидании. На огромной скорости проносятся правительственные лимузины. Чёрные автомобили "Чайка" въезжают в ворота Спасской башни и исчезают в глубине Кремля. Движение туристов возобновляются.
Закрытая от туристов часть кремлёвского двора. Из одного автомобиля выходит в мундире генерала армии Иван Серов, теперь он начальник Главного разведывательного управления, в просторечии ГРУ Министерства обороны СССР.
Из другого - двое мужчин в гражданских костюмах. Один из них - Председатель КГБ Александр Шелепин, а второй, коренастый, в вечно мятых брюках и в очках без оправы, нам хорошо известный генерал-майор Олег Грибанов, глава Второго главного управления(контрразведка) КГБ.
Они, в сопровождении вышедшего их встречать генерала личный охраны Хрущёва, направляются в знакомый нам кабинет.
Помощник открывает перед ними дверь. Гости заходят.
Никита Сергеевич Хрущёв в летнем светлом полотняном костюме выходит из-за стола и здоровается с каждым за руку. Приглашает садится, и возвращается на своё место. По правую руку от него за приставной стол для совещаний садятся Шелепин и Грибанов. По левую - Серов.
Хрущёв внимательно смотрит на Серова:
- Иван, а ты опять в мундире. Любишь военную форму.
Серов порывается встать, но Хрущев машет рукой.
- Никита Сергеевич, - отвечает он, - теперь мне по статусу на работе положена военная форма. К тому же она стала очень удобной. Это не китель, а прекрасный пиджак. Спасибо министру обороны Малиновскому.
- Мне спасибо говори, а не Родиону. Это я ликвидировал сталинские кители и постоянные сапоги. Теперь военные и в ботиночках могут ходить. - обижается Хрущёв: - Я планомерно провожу десталинизацию. Во всём. Людей переселяю из бараков в отдельные квартиры. А космос? Мы обогнали американцев, запустив сначала спутник, а сейчас Гагарина.
Он замолкает. Задумывается, а затем продолжает:
- Но не за этим я вас позвал. Благодаря нашим контррзведчикам, Франция проводит выгодную для нашей страны политику. Вот, что недавно заявил генерал Де Голль, их нынешний президент.
Берёт со стола бумажку, надевает очки и читает:
- Право Франции делать всё как хозяйке своей политики и по собственному почину...
Хрущёв снимает очки:
- От себя добавлю: без приказа из США. А это большое достижение. Этого мы и добивались. И мы знаем, что правильные донесения и доклады шлёт в Париж посол Морис Дежан. Он фактически, выражаясь народным языком, пляшет под нашу дудку. Правильно, Олег Михайлович?
Грибанов вскакивает:
- Так точно, Никита Сергеевич. Всё, не побоюсь этого слова, всё делает в интересах СССР. Каждый свой шаг сверяет с нами.
- Садитесь товарищ Грибанов, - говорит Хрущёв, - больше не вставайте. Вы кто по званию?
- Генерал-майор, Никита Сергеевич,- отвечает тот.
Хрущёв берёт другой листок, опять одевает очки:
- Слушай постановление Совета Министров СССР...
Вся троица вскакивает, а Первый секретарь ЦК продолжает:
- "Грибанову Олегу Михайловичу, начальнику Второго главного управления КГБ при Совете Министров СССР, присвоить очередное воинское звание - генерал-лейтенант." Поздравляю.
Через стол жмёт руку "имениннику". Машет рукой, чтоб садились. Нажимает кнопку внутренней связи, и просит принести чаю.
- Никита Сергеевич, - говорит Серов,- это отмечать не чаем надо.
- Чаем, только чаем. Мы здесь в кабинетах не пьём. Только на приёмах. А вы там у себя, как принято.
Официантка приносит на подносе чай с лимоном в подстаканниках, расстилая перед каждым льняную салфетку. Уходит.
- Ещё раз поздравляю, - говорит Хрущёв, прихлёбывая чай, - а я ведь до сих пор тоже только генерал-лейтенант.
- Всё в ваших руках, - вмешивается Серов, - сколько раз хотели представить, а вы отказывались.
- Я не Сталин, - продолжает Хрущёв, - это он генералиссимусом как Александр Суворов стал. А мне этого не надо. Да и товарищ Шелепин вот от генеральского звания отказался, а?
- Да, Никита Сергеевич, - отзывается председатель КГБ, - потому что считаю, что все спецслужбы должны гражданскими быть. А звания иметь только армейцы.
- Не согласен, - вступает Серов, - они присягу принимают...
- Иван, - обращается к нему Хрущёв, - прав товарищ Щелепин. Но я хочу этот разговор прекратить. Послушаем Олега Михайловича, как удалось Дежана в силки поймать. Я в детстве в Юзовке, который укрАинский Донецк сейчас, любил птиц ловить.
Опять отхлёбывает чай:
- Слушаем, товарищ генерал. Ведь об этом только вы с Серовым знаете. И товарищ Шелепин послушает.
- С чего начать? - спрашивает Грибанов.
- С самого начала, - отвечает Хрущёв.
Грибанов начинает рассказывать. Как долго он входил в доверие к послу. Как даже говорил "антисоветчину". Хвалил Запад. А уж сколько они выпили водяры. И не выдержал Дежан, повёлся. А, когда стало ясно, что дело в шляпе, КГБ стал готовить заключительный этап.
Параллельно с этим Дежану в течение трёх лет приставляли девочек. И на приёмах, и на банкетах, и на пикниках. Но он ни в какую. Имел связь с путанами, так по-французски, только в машине и во время движения. Его машину с дипломатическим номерами нельзя было остановить без веской причины. Один раз притормозили, а предъявить нечего. Он одет, девица тоже. Пришлось извиняться орудовцам, потому что он пригрозил международным скандалом. Девицы говорили, что у них в машине была только "французская любовь", и очень редко нормальный секс в позе наездницы.
Хрущёв прерывает рассказ:
- А что такое французская любовь?
- Никита Сергеевич, - вступает в разговор Серов. - Это, когда женщина, извините, берёт в рот "мужское достоинство". В 1945 году, по донесениям разведки, американцы и британцы так контактировали с немками.
- Какая мерзость, - говорит покрасневший Хрущёв, - а наездница, это что?
Но всё-таки интересно Никите Сергеевичу. Где он ещё узнает такие подробности.
- Когда женщина сидит сами понимаете на чём лицом к мужчине, - объясняет теперь Шелепин.
- Ну мерзкий капитализьм. Как с женщинами обращаются.
А потом внимательно посмотрел на Шелепина:
- А ты-то откуда знаешь, Саша? Или у вас в ЦК ВЛКСМ так принято было с комсомолками?
Чтобы загладить неловкость, Грибанов громко кашляет и продолжает:
- И только одна из женщин сумела "разбить" ему сердце.
- Кто такая? - спрашивает Хрущёв.
- Актриса одна. Очень красивая. В кино снимается. Соболевская. Она долго водила за нос француза. Выражаясь простым языком, "не давала" ему. Говорила, что замужем. Муж очень ревнивый. Убьёт, если узнает и так далее. Настоящая советская женщина.
Хрущёв крякает от удовольствия.
- Но, пришло время. Как в фильме "Карнавальная ночь", помните: "Лектор готов? Давно готов."
После этих слов мы сразу переносимся в лето 1958 года. В служебном номере КГБ гостиницы "Националь" проходит совещание, которое проводит Кунавин. За столом Борис Кротков, Лариса Соболевская и два неизвестных нам персонажа. Крепкие мужики. Один с лицом уголовника. Он будет играть роль "мужа" Лоры, воторой - его друга. Оба - "геологи," внезапно приехавшие и заставшие "неверную жену" с любовником.
- Лариса, дав согласие Дежану на то, чего он долго добивался много дней, - говорит Кунавин, - ты готова?
- Да, но до секса не дойдёт, - отвечает Лариса.
- Это, как полУчится, - возражает Кунавин, - надо, чтобы он был голым, и с эрекцией. Тогда и возьмём.
- Он хитрый гад, - вмешивается Кротков, - как доносили наши сотрудницы. Брюки у него на подтяжках, он их не снимает, а расстёгивает только ширинку. У него под брюками маленькие плавки, которые чуть приспустил и...
- Вдул, - громко говорит "муж" Лоры, - молодец. А чего чикаться.
- Я попрошу без вульгаризмов, - осаживает его Соболевская. - Будешь так со своими "геологами" у костра в экспедициях говорить.
- Да, - поддерживает Ларису Кунавин, - и чтобы там без мата. Всё записывается и фотографируется. Но Лариса, нам нужен такой ракурс, чтобы мы его прижали. Фотка хорошая нужна. Ты же актриса. А у нас социалистический реализм. Послужи Родине.
- Я скажу ему, если до прямого контакта дойдёт, чтобы пользовался презервативом, - говорит Лариса.
- А чё это, при-зер-ватив? - не успокаивается "муж."
- А это гандон по-нашему, - отвечает ему напарник, исполняющий роль "друга."
Они оба начинают ржать. Кунавин не выдерживает:
- Ещё вякнешь подобное, и я оторву тебе твой прибор даже без презерватива.
Мужики замолкают.
- Всё, - говорит Кунавин, - сейчас Лариса с Кротковым встречаются с Дежаном, и едут на пикник. Она его там распаляет. Они садятся в машину и на "служебку". Я в соседней комнате с бригадой прослушки. Мы всё фиксируем. Лариса произносит условный сигнал "Киев".
- А почему Киев? - спрашивает Лариса.
- Ну так придумал Грибанов. Вбегают ребята и начинают валтузить посла. И чуть-чуть Ларису. Но, чтоб никаких следов не было.Ты грозишь, что напишешь заявление в милицию. Лариса, рыдая, всё ему переведёт. Скажает, что это международный скандал. Дежан должен испугаться и сломаться. Потом даём ему уйти. Он быстро соберётся, так как в брюках. У него через пару-тройку часов встреча с Грибановым на даче. Надеемся, что он у "советника Хрущёва" попросит помощи. Всё. Вопросы?
- А репетиций не будет?- опять ухмыляется "муж".
- Можем отрепетировать удары. Но наносить их буду я по твоей физиономии. Понял?
- ПонЯл...
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ