Затемнение. На экране титры «Как это было на самом деле».
Панарама Москвы с птичьего полёта в районе Мосфильмовской улицы. Затем крупным планом главный вход киноконцерна «Мосфильм» и Бюро пропусков.
На огромной скорости два чёрных «Гелендвагена» с мигалками подъезжают к воротам и останавливаются как вкопанные у ворот киностудии. Ворота открываются, и автомобили едут к главному корпусу, где находится кабинет директора.
Панарама Москвы с птичьего полёта в районе Мосфильмовской улицы. Затем крупным планом главный вход киноконцерна «Мосфильм» и Бюро пропусков.
На огромной скорости два чёрных «Гелендвагена» с мигалками подъезжают к воротам и останавливаются как вкопанные у ворот киностудии. Ворота открываются, и автомобили едут к главному корпусу, где находится кабинет директора.
Вот он и сам. Известный и очень талантливый седовласый режиссёр лично встречает гостей.
Мы видим, что из машины сопровождения выскакивает сотрудник ФСО и открывает дверцу первого автомобиля. Из машины выходят два человека.
Крупный план показзывает нам, что это первозам руководителя администрации президента Громов. Чуть поодаль идёт его помощник, у которого в руках папка.
-Милости прошу, гости дорогие, - расцветает улыбкой директор киноконцерна, встречающий их на пороге, - прошу в мой кабинет.
Два сотрудники ФСО обгоняют Громова и первыми входят в здание. В правом ухе каждого «пчёлка» - миниатюрный динамик жёлтого цвета, а к левому присоединена гарнитура с миниатюрным микрофоном. Мы слышим их переговоры и постоянные слова: чисто, чисто.
Один охранник идёт впереди хозяина, озираясь по сторонам, готовый первым отразить коварный удар врага, если тот вдруг спрятался в засаде. Второй идёт сзади хозяина, также готовый защитить его от злоумышленника, который решит напасть с тылу.
Но всё спокойно. В коридорах здания ни души. Всем сотрудникам категорически запрещено даже высунуть нос из кабинетов.
Наконец они у двери. В предбаннике никого нет, даже секретарше велено пересидеть у кого-нибудь в комнате.
Группа приближается к кабинету, но первым, естественно, заходит охранник. Он говорит «чисто», и только тогда входят все остальные
Громов занимает место за столом хозяина кабинета. Тот непротив, но только как-то жалобно улыбается.
-Садитесь, товарищи, - командует Громов, - начинаем работу.
Режиссёр вместе с помощнико Громова занимают приставной столик.
-План съёмок у вас готов? - спрашивает он.
-Готов, давно готов, Алексей Сеич, - отвечает седовласы режиссёр, и разварачивает лист ватмана с грифом «Секретно» в правом углу.
Он начинает что-то объяснять первозаму, но мы не слышим, потому что в это время переносимся в самый большой павильон студии, где идёт работа по созданию «места» на озере «Селигер», где будет проходить крещенское купание президента. Уже готова «иордань» - прорубь, в воду которой будет окунаться гарант. Рабочие маскируют трубу, подающую тёплую воду. На дальнем плане идёт монтаж церкви, которая есть на месте настоящего купания. Другие работники монтируют элементы окружающего ландшафта. Всё будет как в кино.
Снимут в павильоне с президентом, и на Селигере с остальными купальщиками. Затем смонтируют, и всё должно быть очень натурально.
-И всё будет очень натурально, - слышим мы голос седого режиссёра, потому что мы опять в его кабинете.
-Вы взяли с монтировщиков подписку о неразглашении? - сурово спрашивает Громов.
-Так точно! - по-военному отвечает режиссёр.
-Вы ручаетесь за натуральность, которую увидит зритель? - опять спрашивает он.
-Мы, конечно, не Голливуд, но постараемся, - заверяет седой.
-А пар от воды и от дыхания присутствующих будет исходить? - не унимается гость.
-А вот этого обеспечить не можем.
-А как это делается во время обычных съёмок?
-На натуре. В мороз и в ледяной воде.
-И что нет никакой химии, чтобы имитировать?
-Только сухой лёд как для мороженого. Но в рот его взять нельзя, он сожжёт слизистую.
-Плохо, - констатирует гость, - проклятые блогеры растрезвонят, что это фак, то есть фейк. Ну ладно...
Хозяин кабинета молчит.
-Завтра генрепетиция, - бурчит он. - Прибудут отобранные сотрудники ФСО. Они будут изображать попов, купальщиков и прочую публику. Роль президента будет тоже пока исполнять сотрудник. Вы всё отработаете. А послезавтра ночью приедет сам гарант и вы всё снимете. И никаких дублей. Должно быть с одного разА. Тулуп чистый, новый и хорошие валенки у вас на студии найдутся?
-Конечно. У нас этого добра в хранилищах хоть жопо..., простите, хоть глютэусом ешь.
-Что такое гдютэус?
-Это жопа по-латыни.
-Хорошо. Думаю съёмки пройдут нормально. На валенки нашейте герб России.
-Есть.
-У меня всё. Встретимся завтра на репетиции. Не подведите меня. Я заверил гаранта, что вы мой друг, и всё сделаете хорошо. А то Мосфильм может отойти кому-нибудь из наших оскароносцев.
-Это что же Михалкову или мужу Алентовой? - обижается режиссёр.
-Всё в ваших руках, - резко рубит Громов. - Спасение утопающего, дело рук самого утопающего.
Затемнение и титры.
Вы обратили внимание, что не слышите закадровый голос Фазанова. Вот насколько всё секретно. Даже совершенно секретно. Особо секретно.
(Продолжение следует)
Мы видим, что из машины сопровождения выскакивает сотрудник ФСО и открывает дверцу первого автомобиля. Из машины выходят два человека.
Крупный план показзывает нам, что это первозам руководителя администрации президента Громов. Чуть поодаль идёт его помощник, у которого в руках папка.
-Милости прошу, гости дорогие, - расцветает улыбкой директор киноконцерна, встречающий их на пороге, - прошу в мой кабинет.
Два сотрудники ФСО обгоняют Громова и первыми входят в здание. В правом ухе каждого «пчёлка» - миниатюрный динамик жёлтого цвета, а к левому присоединена гарнитура с миниатюрным микрофоном. Мы слышим их переговоры и постоянные слова: чисто, чисто.
Один охранник идёт впереди хозяина, озираясь по сторонам, готовый первым отразить коварный удар врага, если тот вдруг спрятался в засаде. Второй идёт сзади хозяина, также готовый защитить его от злоумышленника, который решит напасть с тылу.
Но всё спокойно. В коридорах здания ни души. Всем сотрудникам категорически запрещено даже высунуть нос из кабинетов.
Наконец они у двери. В предбаннике никого нет, даже секретарше велено пересидеть у кого-нибудь в комнате.
Группа приближается к кабинету, но первым, естественно, заходит охранник. Он говорит «чисто», и только тогда входят все остальные
Громов занимает место за столом хозяина кабинета. Тот непротив, но только как-то жалобно улыбается.
-Садитесь, товарищи, - командует Громов, - начинаем работу.
Режиссёр вместе с помощнико Громова занимают приставной столик.
-План съёмок у вас готов? - спрашивает он.
-Готов, давно готов, Алексей Сеич, - отвечает седовласы режиссёр, и разварачивает лист ватмана с грифом «Секретно» в правом углу.
Он начинает что-то объяснять первозаму, но мы не слышим, потому что в это время переносимся в самый большой павильон студии, где идёт работа по созданию «места» на озере «Селигер», где будет проходить крещенское купание президента. Уже готова «иордань» - прорубь, в воду которой будет окунаться гарант. Рабочие маскируют трубу, подающую тёплую воду. На дальнем плане идёт монтаж церкви, которая есть на месте настоящего купания. Другие работники монтируют элементы окружающего ландшафта. Всё будет как в кино.
Снимут в павильоне с президентом, и на Селигере с остальными купальщиками. Затем смонтируют, и всё должно быть очень натурально.
-И всё будет очень натурально, - слышим мы голос седого режиссёра, потому что мы опять в его кабинете.
-Вы взяли с монтировщиков подписку о неразглашении? - сурово спрашивает Громов.
-Так точно! - по-военному отвечает режиссёр.
-Вы ручаетесь за натуральность, которую увидит зритель? - опять спрашивает он.
-Мы, конечно, не Голливуд, но постараемся, - заверяет седой.
-А пар от воды и от дыхания присутствующих будет исходить? - не унимается гость.
-А вот этого обеспечить не можем.
-А как это делается во время обычных съёмок?
-На натуре. В мороз и в ледяной воде.
-И что нет никакой химии, чтобы имитировать?
-Только сухой лёд как для мороженого. Но в рот его взять нельзя, он сожжёт слизистую.
-Плохо, - констатирует гость, - проклятые блогеры растрезвонят, что это фак, то есть фейк. Ну ладно...
Хозяин кабинета молчит.
-Завтра генрепетиция, - бурчит он. - Прибудут отобранные сотрудники ФСО. Они будут изображать попов, купальщиков и прочую публику. Роль президента будет тоже пока исполнять сотрудник. Вы всё отработаете. А послезавтра ночью приедет сам гарант и вы всё снимете. И никаких дублей. Должно быть с одного разА. Тулуп чистый, новый и хорошие валенки у вас на студии найдутся?
-Конечно. У нас этого добра в хранилищах хоть жопо..., простите, хоть глютэусом ешь.
-Что такое гдютэус?
-Это жопа по-латыни.
-Хорошо. Думаю съёмки пройдут нормально. На валенки нашейте герб России.
-Есть.
-У меня всё. Встретимся завтра на репетиции. Не подведите меня. Я заверил гаранта, что вы мой друг, и всё сделаете хорошо. А то Мосфильм может отойти кому-нибудь из наших оскароносцев.
-Это что же Михалкову или мужу Алентовой? - обижается режиссёр.
-Всё в ваших руках, - резко рубит Громов. - Спасение утопающего, дело рук самого утопающего.
Затемнение и титры.
Вы обратили внимание, что не слышите закадровый голос Фазанова. Вот насколько всё секретно. Даже совершенно секретно. Особо секретно.
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ