Конец августа 1957 года выдался в Москве жарким.
Дед с бабкой, взяв Максима, приехали в Москву с дачи, чтобы сделать неотложные дела. Дед должен получить в сберкассе пенсию, а бабушка постирать в нормальных городских условиях бельё, которого скопилась очень много. Сходить в нормальную баню, постричь внука в хорошей парикмахерской, потому что он сильно оброс.
Поэтому сразу по приезду, бабушка пошла в баню, а когда вернулась, туда отправились дед и внук. В Воронцовских банях была парикмахерская, и дед повёл внука, чтобы «освежить» его голову.
-Наголо, - сказал дед, когда парикмахер усадил Максима в кресло.
-К школе готовитесь? - спросил пожилой мастер, набрасывая белую простынку на Максима. - Первый раз в первый класс. У меня все будущие ученики под ноль стригутся. Через недельку ведь 1 сентября.
-Нет, он пойдёт в школу в следующем году, - объяснил дед, - ему семь лет только в декабре стукнет.
Мастер начал машинкой выстригать дорожку на голове мальчика прямо в середине. И Максим увидел в зеркале, что он стал похож на лысых дядек, у которых по бокам были волосы, а в центре головы — нет.
Максим, слушая разговор взрослых, стал думать про себя. Во-первых, он первый раз слышит , что можно стричь «под ноль». А во-вторых, узнал, что начинаются занятия в школе, а он учиться не пойдёт.
Народу в бане было много, выстроилась длинная очередь за билетиками. Все брали во «вторую» категорию за один рубль, а не в «первую», за два рубля. Поэтому кассир, желая выполнить промфинплан, вдруг объявил: «В первую категорию билеты без очереди».
Дед, крякнув, сказал Максиму:
-Гулять, так гулять. Твои родители с Камчатки много денег присылаяют, поэтому помоемся как баре.
Родители внука служили офицерами в Военно-морском флоте, чем Максим всегда гордился. И ему очень нравились слова песни про юных нахимовцев: «ПостоИт за мир и за советский народ, славный могучий флот».
В «первой категории» почти никого не было. Банщики были приветливы, предложив деду сразу несколько банных услуг. Но дед только сдал свои часы на хранение в маленький ящичек с отделениями, висящий у стола банщика.
Они мылись долго, ходили в «жАркую», как говорил дед про парную, потом долго стояли под душем. Распаренный Максим всё время включал холодную воду, но дед отключал, боясь что внук простудится.
Одевшись, чистые и довольные, неспеша пошли домой.Перед выходом из бани дед дал Максиму деньги, чтобы он купил ему в автомате дорогую папиросу «Северная Пальмир». На картонной коробке, выставленной под стеклом автомата, был вид Петропавловской крепости в Лениграде. Максим несколько раз бывал в городе на Неве, где жили родители отца.
-Гулять, так гулять, - сказал Максим, опустив монетки в щель автомата, а потом передал деду выкатившуюся в лоток папиросу.
-Дед, купи мне газировки, пить хочется, - попросил он.
С наслаждением взяв мокрый от пены стакан воды с вишнёвым сиропом, он начал пить его крупными глотками. Вода была холодная и била в нос пузырьками газа.
-Пей не спеша, - сказал ему дед, - если горло простудишь, меня бабка со свету сживёт.
-Ничего, -ответил Максим, - мне в школу не идти.
Сказал, а потОм задумался: «А почему мне нельзя в школу? Я умею читать и писать. Правда буквы корявые. И знаю таблицу умножения на «два» и на «три». Трижды-три — девять»
Когда пришли домой, бабушка ужЕ накрыла стол для обеда.
-Иди мыть руки, - сказала она внуку.
-Мы же из бани, - вмешался дед, - значит и руки у нас чистые.
Когда начали есть суп, Максим спросил у бабушки:
-А почему я не иду в школу?
Потому что тебе нет семи лет, - ответила та.
«Это непорядок, - сказал про себя Максим, - я должен пойти в школу.»
После обеда он вышел во двор, где на лавочке сидел Вовка Головлёв, его ровесник. Он жил на первом полуподвальном этаже. У мальчика на голове, несмотря на жару, была надета школьная фуражка с гербом.
-Мне сегодня мама купила школьную форму, - похвастался он, - а фуражку я надел, чтобы привыкнуть к ней.
-Дай померить, - попросил Максим.
-Бери, нам не жалко, - милостиво согласился Вовка.
Фуражка пришлась впору.
У меня гимнастёрка с ремнём и длинные брюки, - опять начал хвалится Вовка. - А тебе купили форму?
В это время к ним подошла вовкина мать тётя Катя, которая сказала с издёвкой:
-А ему в школу ещё рано. Это ты июльский, тебе исполнилось семь лет, а ему только в декабре. Пошли домой. Я купила тебе портфель, пенал и букварь. В школе научишься читать.
Слёзы обиды брызнули из глаз Максима. И чтобы никто не заметил, он опустив голову, побежал домой на второй этаж. В кухне бабушка мыла посуда. Увидев заплаканного внука, спросила:
-Что случилось? Кто тебя?
-Никто, - закричал Максим, - Головлёв идёт в школу, не умея читать. А я читаю, знаю много стихов и даже два столбика таблицы умножения. Пишу печатными буквами. Почему вы меня не записали в школу?
-Успокойся, Максимка, - начала утешать бабушка, - поядок такой. Твоя мама, которая родилась в ноябре, тоже пошла в школу на следующий год. Я думаю...
Но Максим не унимался.
-Ты сама мне читала рассказ про Филиппка, который хотел учиться. Иди в школу и запиши меня.
На плач прибежал дед. Узнав в чём дело, сказал:
-Да тебе ещё школа надоест.
-Нет не надоест. У Вовки школьная форма и фуражка. И мама купила ему портфель. И букварь.
Слёзы градом лились из глаз мальчика.
-Хорошо, - сказала бабушка, - завтра утром мы пойдём с тобой в школу. А сейчас успокойся, хорошо. Иди умойся. Хочешь в школу, а ревёшь.
Максим долго плескал в лицо холодной водой из рукомойника. Потом взял свою любимую книжку «Приключение Незнайки и его друзей», и стал читать.
Настал вечер. Включили телевизор и сели ужинать. Показывали фильм «Первоклассница».
-Видишь, - сказал Максим бабушке, - и здесь про школу.
Спать легли рано, поскольку все устали после дороги и бани.
А рано утром Максим стал будить бабушку:
- Баба, вставай. Восемь часов. Нам пора.
Максима научил распознавать время на часах дед. Правда внук немного путался в таких понятиях как «четверть» и без четверти, но полчаса и час знал прекрасно.
-Максимка, - сказала бабушка, - надо попить чаю, поесть.
-Ты мне всегда говорила, чтоб перед каким-нибудь серьёзным делом, ничего не ешь. И я ничего есть не могу. Пошли.
Он вскочил и побежал умываться, и чистить зубы. Когда вернулся, бабушка уже надела своё парадное плать из крепдешина. Тёмно-синее в крупный горох, оно годилось для всех важных случаев. Максима одели в импортные длинные брюки и курточку, которую купила на вырост год назад в комиссионном магазине его мама. «Вещи импортные, модные, - говорила она, - к школе тебе будут как раз.»
Бабушка взяла «метрику» мальчика, и они отправились в школу № 623, которая находилась недалеко от дома.
В полутёмном и прохладном фойе никого, кроме сторожа, не было.
-Вы к кому, гражданочка? - спросил неприятного вида мужичок.
-Вот внука в школу записать, - ответила бабушка.
-Поздно, уважаемая,- ехидно сказал мужичок, - местов нету. Все давно приняты.
-Милейший, - со сталью в голосе сказала бабка, - соизволь отвести нас к директору.
Сторож, изумлённый таким обращением, даже растерялся:
-Дык ни куда и вести не надо. Вон энтот самый кабинет и есть, - указал он на дверь, где была синяя табличка «директор». - Только директора сейчас нету, а заправляет всем зауч.
Он так и произнёс «зауч».
-Клавдия Михайловна? - спросила бабушка
-Так точно, - раболепно ответил сторож, - знакомая ваша, али как?
-Подруга, - был дан гордый ответ.
Взяв Максима за руку, бабушка решительно открыла дверь кабинета, и они вошли.
За большим письменным столом сидела маленькая седая женщина. Шторы были опущены, и только горящая под зелёным абажуром настольная лампа, немного разгоняла полумрак.
-Разрешите, Клавдия Михайловна, - обратилась она.
Женщина подняла голову, наверно минуту смотрела, а затем спросила:
-Анна Максимовна?
-Узнали, Клавдия Михайловна?
-Да как же не узнать мать лучшей ученицы выпуска 1941 года. «Аттестат зрелости» с отличием. Как ваша дочь? Нина, кажется.
Женщина вышла из-за стола и приблизилась к ним.
-Нина. Хорошо. Капитан административной службы ВМФ СССР. Сейчас с мужем, тоже офицером, служит на Камчатке. А это её сынок, Максим, ему только 26 декабря будет семь лет. Но все ребята во дворе идут в школу, и он захотел.
Максиму понравились слова «ВМФ СССР» и «аттестат зрелости». «Надо будет узнать что это такое,» - подумал он.
-Но это противу установленных правил, - голосом классной дамы начала завуч, - я без согласования с РОНО не могут это сделать.
Максим посмотрел на бабушку и увидел, что та сразу сникла. Тогда, освободив свою руку из бабушкиной, он вышел вперёд.
-Здравствуйте, Клавдия Михайловна, - начал он. - Я знаю много стихов, например, отрывок из поэмы Пушкина «Полтава».
И он начал шпарить вирши поэта с выражением.
Завуч присела от неожиданности на стул.
-Хорошо, хорошо, - прервала она его. - А что ещё ты умеешь?
-Таблицу умножения на «два» и «три» знаю.
Он начал говорить наизусть вызубренные числа.
-Умею читать. Есть у вас какая-нибудь книжка?
Максим увидел на столе букварь. Взял без спроса. Открыл последнюю страницу с большим текстом. Это была статья про Никиту Сергеевича Хрущёва. Быстро, без запинки, делая паузы после запятых и точек, отбарабанил рассказ.
-Умею писать печатными буквами. Написать? - спросил он.
-Не надо, верю, - ответила Клавдия Михайловна, - но всё равно закон не позволяет принять его в школу...
И тут Максим выдал такое, чего не ожидал от себя сам.
-Ваш закон, - он сделал паузу, - формально правильный, а по существу — издевательство. Это Ленин говорил.
Завуч обомлела. А Максим слышал эту фразу по телевизору из любимого бабушкиного спектакля «Кремлёвские куранты». Там Ленин, жестикулируя и картавя, говорил одному комиссару, пришедшему к нему кабинет, эти слова.
-Да он у вас диссидент, - опомнившись сказала завуч.
Настала пауза. Но, видимо, против вождя революции бессильны даже завучи.
-Пишите заявление о приёме в первый класс, - сказала она. - И давайте метрику.
Начало занятий первого сентября. В школе быть в 8 утра. Класс — Первый «Б». Учитель — Пётр Павлович Барышев. Купите форму, портфель, пенал, карандаши. И главное — Букварь. Хотя он уже вырос из букваря.
Когда всё было закончено, и они шли домой, Максим спросил:
-Бабушка, а что такое диссидент?
-Это невоспитанный мальчик, который вмешивается без разрешения в разговоры взрослых, - ответила она.
«Красивое слово,» - подумал Максим.
НЕМОГУМОЛЧАТЬ