-Ты вот что, Алексис, - сказала Ильина, - сходи-ка, посмотри, где менты. Если увидишь подозрительного в штатском, то подойди к нему и вступи в разговор.
-А если их там несколько? – спросил Быстров.
-Вряд ли. Подойди и попроси показать тебе дорогу, например, к синагоге. И прикинься шлангом, что не понимаешь. Пусть он отойдёт от подъезда и покажет, куда надо идти.
-А если он не отойдёт?
-Слушай, вьюноша, ты разведчик, или merde?
-Попробую. А если он меня заметёт?
-За что? У тебя паспорт с пропиской. Ты живёшь здесь две недели, ничего не знаешь. Валяй.
-Есть.
Быстров пошёл к дому, а Ильина из-за деревьев наблюдала за ним. Через минуту он помахал ей рукой, демонстрируя, что всё спокойно.
Анна Ванна быстрым шагом направилась к Алексису. Они зашли в подъезд, лейтенант вызвал лифт, и в это время с лестничной площадки первого этажа к ним спустился человек в плаще и шляпе.
-Граждане, вы в этом доме проживаете? – спросил он.
-Да, - ответила Ильина, - а что?
-И прописаны здесь, или снимаете? – продолжил тот.
Быстров растерялся и, не зная, как себя вести, посмотрел на женщину.
-А вы, собственно, кто? – спросила она.
-Я, граждане, сотрудник органов? – ответил человек в шляпе и достал милицейское удостоверение.
-Прекрасно, - сказала Ильина. – И, что же вы от нас хотите?
- Посмотреть ваши документы.
-Хорошо, - согласилась Анна Ванна. – Но мой паспорт в квартире...
-Может у вашего спутника найдётся? – перебил он её.
-Конечно, - ответил Быстров и достал из кармана свой паспорт.
-Прекрасно, - мент взял паспорт и повернулся к свету, потому что около лифта было темновато.
Он пролистал документ и вернул его Алексею.
-Всё нормально, - констатировал он. – Ну, а ваш паспорт, гражданочка, я посмотрю в следующий раз. У нас ориентировка на мужчину, который скрывается от алиментов, и может проживать в вашем доме.
-Прямо от алиментов? – спросила Ильина. – А лучше ничего придумать не могли?
-Серьёзно, гражданочка, без шуток. Злостный алиментщик, к тому же чуть не убивший свою жёнушку. Всего вам доброго.
-ПокЕдова, - ответила женщина.
Он ушёл, а Ильина с Быстровым сели в лифт и поднялись на свой этаж.
-Менты совсем деградировали, - сказала Ильина, когда они вышли из лифта. – Лучше ничего не могли придумать. Алиментщик. Но хорошо, что не вторгся в жилище. Мне так хочется всех этих щёлоковских козлов расстрелять из своего люгера.
Быстров с ужасом слушал эти слова матёрой советской шпионки, и думал, правда отгоняя эти мысли: куда я попал?
Пара вошла в квартиру, и Ильина сказала:
-Так, mon ami, сейчас лёгкий завтрак – прекрасный чёрный кофе «по-французски»...
-Как это? – перебил Быстров.
-Даю эксклюзивный рецепт. Кофе натуральный ручного помола. Конечно, настоящая арабика, а не суррогат из «Чаеуправления», что на улице Кирова. Одна столовая ложка кофия, соль морская на кончике ножа...
-А где взять морскую соль в Москве? – перебил Быстров.
-В аптеке поликлиники Четвёртого главного управления, где лечатся чиновники ЦК, СовМина, и прочая шушара.
Быстров с ужасом посмотрел на женщину. Назвать ответственных работников партийных, правительственных и советских органов – шушерой, это слишком. Быстров хотел возразить, но его опередила Ильина:
-Лейтенант, не бери в голову, бери в рот. Кстати, тебе делали минет? Например, Наталия. Minette по-французски, - кошечка.
Лейтенант молчал.
-Молчишь. Ладно, я чой-то быстро перескочила с кофе на faire des minettes, что на великом и могучем русском – банальная щекотка.
-Давайте лучше о кофе, - сказал Быстров, вспомнив, как Наталия предлагала ему оральный секс, но он, как последний ...удак, отказался, думая, что этим может унизить женщину.
-Так вот, - продолжила подполковник, - соль морская, коньяк 20 эМэл...
-Армянский или грузинский?
-Смеёшся. Только хранцузский. Можно, например, – Martell. Вода – шестьдесят эМэЛ.
-Миллилитров? – спросил Быстров.
-Да, - ответила женщина. – Всё это во френч-пресс...
-Вкусно?
-Божественно. Но у нас ничего нет. Поэтому – кофе растворимый. Сыр – советский. Булка городская. Масло – вологодское. Иди, переодевайся. Позавтракаем и в город.
-Есть, - ответил лейтенант и пошёл в свою комнату.
Переодевшись, нацепив очки и берет, он стал перекладывать паспорт, из которого выпала бумажка. Алексис развернул её и прочёл:
-Сегодня в 20-00 у синагоги. Не придёшь, записьпрошлого разговора уйдёт в КГБ. Твоя Наталия.
Особенно цинично выглядело слово – «твоя».
«Мент», сука, подложил», - подумал Быстров.
(Продолжение следует)