И тут неожиданно для самого себя, Быстров вдруг резко ответил Анна Ванне:
-Товарищ подполковник, главный куратор у меня полковник Эльтерман, который в курсе происходящего.
Не ожидавшего такого афронта Ильина, удивлённо спросила:
-И что, приход твоей матери сюда тоже согласован с ним?
-Нет, конечно. Я думаю, что это происки одной иностранной спецслужбы, которая каким-то образом узнала о том, что меня готовят для нелегальной работы в Израиле. Мою мать привела сюда агент этой спецслужбы. Она обманула её, сказав, что я серьёзно болен. Как она узнала адрес, я не знаю. Но и обсуждать с вами все подробности я отказываюсь. Николай Николаевич в курсе, и он мне приказал молчать.
Алексей, конечно, лукавил, но с другой стороны, ведь Эльтерман действительно приказал молчать про его дочь.
«Пусть они разбираются между собой, - подумал он. – Пусть привлекут внутреннюю безопасность Конторы. А я буду молчать».
Ильина, услышав такое объяснение, села на стул и молчала несколько минут, вероятно, обдумывая происходящее.
Алексей по-прежнему стоял и смотрел на женщину, не отводя глаз.
-Хорошо, дождёмся твоего главного куратора, – язвительно сказала Ильина. – Поэтому сейчас, перед сном, я расскажу тебе в общих чертах о принципах работы нелегала.
-Это очень хорошо, - обрадовался Быстров, - я здесь вторую неделю, и никаких конкретных навыков ещё не получил. Только Броншейнт оставил мне книжку, чтобы я изучал основы иудаизма…
-Принято решение, - перебила его Ильина, - не забивать твою голову религиозной чепухой, так что этого современного Троцкого ты больше не увидишь. А книжицу его можешь почитывать, если интересно.
-Очень интересно, но мне бы хотелось оперативной работы. Вы говорили о закладках, об основах вербовки...
Алексей решил проверить внимательность Ильиной, вставив слова о вербовке, хотя она об этом не говорила.
-О вербовке речи не было, - тут отреагировала Анна Ванна, - не придумывай, дружок. Или меня проверяешь на вшивость?
-Что вы, товарищ подполковник, - тут же нашёлся лейтенант, - я выдал желаемое за действительное.
-Молодец, что ты так рвёшься в бой. Хотя инициативников в Конторе не любят.
-Я об этом слышал. Но не любят, насколько я знаю, тех, кто сам просится на работу в Контору.
-Не любят всех, кто проявляет инициативу даже в учёбе. Короче тех, кто бежит впереди паровоза. Или слишком умный. В конторе вышестоящие решают всё. Остальные подчиняются и выполняют.
-Понятно.
-Ничего тебе не понятно. Ладно, не будем о грустном. Теперь в отношении тебя.
-Внимательно слушаю.
-Лейтенант, не перебивай, а то «полючишь по морде», как говорила Инка-эстонка в дурацком советском фильме «Два билета на дневной сеанс».
-Это фильм, который принёс известность актёру Збруеву?
-Да. Прошу, не перебивай. Про это фильм к слову.
Женщина помолчала, а затем продолжила:
-С самого начала я забраковала концепцию твоего обучения под ортодоксального еврея. Это было принято. Затем из тебя хотели сделать диссидента типа Щаранского. Но я спросила руководство по-еврейски: Зачем нам второй Щаранский, когда ви до сих пор не выпускаете первого?».
-Вы так и спросили, Анна Ивановна, с еврейским акцентои? – восторженно удивился Алексей.
-Да. И они меня поняли. Теперь решено тебя готовить по другому. Всю ортодоксальность и диссидентство – на хер. Основной упор делаем на основы вербовки и закладки сообщений.
-Это правильно, я считаю, - вставил Быстров.
-Молчи, умоляю тебя, - шутливо взмолилась Ильина, - или я порешу тебя…
-Хорошо, молчу, - извинился лейтенант.
-Поскольку прямого сообщения с Израилем нет, то ты, как все поедешь через Австрию. В Вене ты потеряешься и сменишь свой имидж. Ты станешь сыном богатого американца-еврея, который решил открыть в Израиле фирму. И ты будешь его представлять.
Услышав эти слова, Быстров не смог сдержаться, и запрыгал от радости.