Наступила пауза, вызванная важностью происходящего.
-Когда я смогу приступит к своей миссии? – нарушил тишину Бычков.
-Во-первых, не надо так высокопарно, - осадил его полковник. – Это буде твоя обычная работа. Миссия – это для мессИи.
-Я понимаю. А, во-вторых?
-Это будет рутинная работа, к которой ты будешь готовиться долго и упорно.
-Сколько?
-Твоих однокашников срывают же иногда на год с занятий, чтобы отправить переводчиком в какую-нибудь горячую точку.
-Да, и частенько, но меня бог миловал…
-А говоришь не верующий.
-Это я так: фигура речи. Ну, а всё-таки, сколько, и, когда ждать приказа?
- А чего его ждать, сейчас встанем и пойдём.
-Вот так сразу?
-Да, а чего тянуть.
-Но я же оставил свои книги и тетради в учебном классе. А мои личные вещи в тумбочке. ПарАдка. Ботинки.
-Солдатские ботинки тебе больше не понадобятся. Читай.
Николай Николаевич протянул ошалевшему курсанту бумагу.
Это был приказ первого заместителя Председателя КГБ СССР о присвоении Бычкову звания младшего лейтенанта и командировании его в распоряжение инстанции.
-Что такое инстанция? – спросил удивлённый Алексей.
-Под инстанцией понимаются директивные органы Советского Союза. В нашем случае – это Отдел административных органов ЦК КПСС.
-ЦК? – опешил Бычков.
-Так точно, товарищ младший лейтенант, - с почтением сказал полковник.
-А почему не в распоряжение КГБ?
-Так принято. Нас курирует этот отдела ЦК.
-Я могу попрощаться с товарищами, с командиром роты, - сказал Бычков
-Не можешь. Сегодня на вечерней поверке буде объявлено, что ты отчислен из института за поступок, который порочит звание курсанта. Поэтому, в соответствии с пунктом 12 Закона о всеобщей воинской обязанности, ты направлен в войсковую часть для прохождения срочной службы. В дореволюционной России проштрафившихся юнкеров сдавали в солдаты, и он служил полный срок. В нашей стране намного гуманней. Если ты служишь хорошо, то по истечении шести месяцев тебя могу демобилизовать. Но такое случается редко, и настоящий нарушитель, отчисленный из училища, служит 2 года.
-Мне повезло, - с иронией говорит бывший курсант.
-Ещё как, - ехидно соглашается полковник.
-Но я же состою на учёте в парторганизации института?
-И это почитай, - говорит Колян, протягивая листок бумаги Бычкову.
-Выписка из протокола заседания парткома, - читает младший лейтенант вслух удивлённым голосом. – За аморальный поступок, не совместимый с пребыванием в кандидатах в члены КПСС, исключить Бычкова из кандидатов в члены КПСС. Секретарь парткома…
-Как тебе такое? – спрашивает полковник.
-Коряво написано, - отвечает Алексей.
-Конечно, не граф Толстой, но всё по уставу.
-А мои товарищи ведь будут интересоваться, что, да как.
-Да. Поговорят пару деньков. Но, не имея информации, быстро забудут.
-Но могут позвонить моей маме, чтобы у ней узнать…
-Нет. Потому что у вас другой телефон и адрес другой.
-Как?
-А вот так. Вы жили в старом доме?
-Да.
-А типография, в которой работает твоя матушка, предоставила ей квартиру в одной из новостроек.
-И всё это в течение сегодняшнего дня?
-Нет, конечно. Ты ведь неделю дома не был?
-Да.
-Вот всё и решилось.
-А если бы я отказался от вашего предложения, например.
-Ты бы этого не сделал. Вас в институте готовят для э-то-го, - ответил полковник, произнося последнее слово по слогам.
-Ну, чисто теоретически.
-Чисто теоретически, то – в расход.
-Как это?
-Несчастный случай. Любой человек может попасть под машину, упасть на рельсы в метро. Хулиганы его могут избить с летальным исходом.
-Даже так?
-Ты присягал Советскому Союзу. Поэтому твои вопросы меня удивляют.
-Мне просто интересно.
Они помолчали.
-А с мамой я увижусь?
-Конечно. Скажешь, что уезжаешь в длительную командировку, откуда писать невозможно. Она в курсе. Она же знает в, каком заведении ты учишься, и для каких целей.
-Ясно.
-Если ясно, то пошли делать обрезание.
-Что, прям сейчас?
-А чего тянуть. Кончил дело, гуляй смело. Дома с мамой побудешь. Но все контакты свои оборвёшь, даже с девушкой.
-Круто, - выдавил Алексей.
-Не боИсь, будет ещё круче.