Вся неделя превратилась для Александра в сексуальный угар.
В обеденный перерыв они бежали к «Анжелике», чтобы заняться любовью.
После работы они шли в кино или просто гуляли по улицам, целуясь беспрерывно.
А вечером, если не заходили по дороге в чебуречную или пончиковую, ужинали какой-нибудь яичницей с колбасой, приготовленной Наташей, и опять ныряли «у койку», где находились часов до двух-трёх ночи.
В обеденный перерыв они бежали к «Анжелике», чтобы заняться любовью.
После работы они шли в кино или просто гуляли по улицам, целуясь беспрерывно.
А вечером, если не заходили по дороге в чебуречную или пончиковую, ужинали какой-нибудь яичницей с колбасой, приготовленной Наташей, и опять ныряли «у койку», где находились часов до двух-трёх ночи.
После этого он пешком шёл до дома, а утром, невыспавшись, плёлся на работу. Но юноша не чувствовал усталости: молодость есть молодость.
«Наверно так проходит «медовый месяц» у молодожёнов,» - думал он, в очередной раз обладая «Анжеликой.»
Правда три «золотых» дня, когда можно было не предохраняться, прошли. Импортных тонких «резинок» он достать не сумел, поэтому любовники пользовались изделием №2 Баковского завода резиновых изделий, свободно продававшимся в аптеках. Бумажная парная упаковка с надписью большими буквами «Презерватив», указанием ГОСТа и прочими данными, стоила всего 4 копейки.
Изобретение английского врача Чарльза Кондома, придумавшего для Генриха VIII, у которого было 7 жён и безсчётное количество любовниц, защитное средство из кишки овцы, стало производиться в СССР по инициативе товарища Лаврентия Берия. Подробности опускаю, это тема для другого произведения.
В России, где великий русский народ упрощает иностранные слова, его называли «гандоном». Это слово из чисто медицинского термина превратилось в ругательство. Чтобы усилить оскорбление, добавляли прилагательное, - «штопаный», хотя все прекрасно понимали, что резинку нельзя заштопать, а можно только заклеить. Но именно это придавало ругательству особый колорит.
Резина была очень толстой, обсыпана тальком, и не доставляла мужчинам удовольствия, но женщинам, наверно, было всё равно. Только одно извиняло гандон. Согласно ГОСТу он мог выдержать ведро воды и не разорваться.
Может и выдерживал, естественно, что никто из совершающих половой акт, не проверял. Все верили написанному. «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе.»
А вот от трения он мог порваться. Именно в этом убедились неутомимые любовники.
Они начинали «любить друг друга» без изделия №1, но затем, когда финал у Александра был ужЕ близок, а это «Анжелика», сама получившая ужЕ несколько оргазмов, великолепно чувствовала, отстраняла его со словами «надо надеть чехольчик».
Это было так смешно, что они ржали оба. Но в это время ласковые руки Наташи разрывали бумажную упаковку, доставали резинку, и нежно одевали её куда следует.
От этих прикосновений Александр едва сдерживаться, чтобы не сорваться в экстазе, но «Анжелика» быстро погружала в себя то, что было защищено резиной, и гонка продолжалась. Как правило при этом они меняли позу. Любовники практиковали разные варианты. Наташа любила классику. Она говорила, «что так она лучше чувствует Сашу». А юноша любил, когда женщина скакала на нём, как на жеребце, «вольтижируя на седле», поворачиваясь то к голове «коня», то к его крупу.
И вот один раз, когда всё закончилось и Александр хотел снять презерватив, он с ужасом обнаружил, что тот очень сильно разорван. Он дотронулся рукой до липкой резины.
-Наташа, - закричал он, - резинка лопнула, беги в ванную.
-Но я ничего не почувствовала, - она провела ладонью по своему телу, и тут же побежала в ванную.
Вернулась, сильно расстроенная. Александр стал её успокаивать:
- Милая, ты занимала вертикальное положение, поэтому ничего внутрь попасть не могло, я уверен. Я проконсультируюсь с Борей, будущим светилом советской медицины, он подскажет.
Но настроение было испорчено, больше они сегодня решили не заниматься любовью. Саша собирался уходить, но «Анжелика» не отпускала его.
-Как ты можешь бросить меня после случившегося, - сказала она, - я не буду спать всю ночь.
-Хорошо, хорошо, - ответил он, - я позвоню домой и скажу, что сегодня останусь у товарища.
Он так и сделал, а когда вернулся, то Анжелика спала, свернувшись калачиком. Он пошёл принять душ, вытерся её полотенцем, а когда вернулся и лёг рядом, она проснулась и прижалась к нему, а её губы потянулись ко рту юноши. Они поцеловались сладко-сладко.
-Саша, милый, я не засну, - прошептала она, - ты войди в меня и оставайся сверху, мне так очень нравится. Но не делай никаких движений, ладно.
-Но так не получится, эрекция закончится, и птенец выпадет из гнезда.
- Хорошо, ты периодически двигайся, поддерживая птенца в полёте. А когда я засну, тогда можешь покинуть моё тело.
Эта просьба была такой эротичной, что было забыто неприятное проишествие. Он сделал так, как она просила, и полчаса не давал «костру» затухнуть.
Почувствовав, что «Анжелика» заснула, он потихонечку убрал себя с мягкого тела женщины.
«Всё, спать», - приказал он себе.
Но напрасна. Его возбуждённая часть не хотела успокаиваться, как он не старался.
«А чёрт с ним в конце концов», - подумал он.
Вскочил, натянул резинку, оставив побольше места на кончике презерватива, и вошёл в спящую женщину, которая от этого сладко вздохнула во сне.
Всё через минуту закончилось таким мощным оргазмом, что он успел только подумать об одном: «А не лопнула ли снова изделие? »
(Продолжение следует)
«Наверно так проходит «медовый месяц» у молодожёнов,» - думал он, в очередной раз обладая «Анжеликой.»
Правда три «золотых» дня, когда можно было не предохраняться, прошли. Импортных тонких «резинок» он достать не сумел, поэтому любовники пользовались изделием №2 Баковского завода резиновых изделий, свободно продававшимся в аптеках. Бумажная парная упаковка с надписью большими буквами «Презерватив», указанием ГОСТа и прочими данными, стоила всего 4 копейки.
Изобретение английского врача Чарльза Кондома, придумавшего для Генриха VIII, у которого было 7 жён и безсчётное количество любовниц, защитное средство из кишки овцы, стало производиться в СССР по инициативе товарища Лаврентия Берия. Подробности опускаю, это тема для другого произведения.
В России, где великий русский народ упрощает иностранные слова, его называли «гандоном». Это слово из чисто медицинского термина превратилось в ругательство. Чтобы усилить оскорбление, добавляли прилагательное, - «штопаный», хотя все прекрасно понимали, что резинку нельзя заштопать, а можно только заклеить. Но именно это придавало ругательству особый колорит.
Резина была очень толстой, обсыпана тальком, и не доставляла мужчинам удовольствия, но женщинам, наверно, было всё равно. Только одно извиняло гандон. Согласно ГОСТу он мог выдержать ведро воды и не разорваться.
Может и выдерживал, естественно, что никто из совершающих половой акт, не проверял. Все верили написанному. «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе.»
А вот от трения он мог порваться. Именно в этом убедились неутомимые любовники.
Они начинали «любить друг друга» без изделия №1, но затем, когда финал у Александра был ужЕ близок, а это «Анжелика», сама получившая ужЕ несколько оргазмов, великолепно чувствовала, отстраняла его со словами «надо надеть чехольчик».
Это было так смешно, что они ржали оба. Но в это время ласковые руки Наташи разрывали бумажную упаковку, доставали резинку, и нежно одевали её куда следует.
От этих прикосновений Александр едва сдерживаться, чтобы не сорваться в экстазе, но «Анжелика» быстро погружала в себя то, что было защищено резиной, и гонка продолжалась. Как правило при этом они меняли позу. Любовники практиковали разные варианты. Наташа любила классику. Она говорила, «что так она лучше чувствует Сашу». А юноша любил, когда женщина скакала на нём, как на жеребце, «вольтижируя на седле», поворачиваясь то к голове «коня», то к его крупу.
И вот один раз, когда всё закончилось и Александр хотел снять презерватив, он с ужасом обнаружил, что тот очень сильно разорван. Он дотронулся рукой до липкой резины.
-Наташа, - закричал он, - резинка лопнула, беги в ванную.
-Но я ничего не почувствовала, - она провела ладонью по своему телу, и тут же побежала в ванную.
Вернулась, сильно расстроенная. Александр стал её успокаивать:
- Милая, ты занимала вертикальное положение, поэтому ничего внутрь попасть не могло, я уверен. Я проконсультируюсь с Борей, будущим светилом советской медицины, он подскажет.
Но настроение было испорчено, больше они сегодня решили не заниматься любовью. Саша собирался уходить, но «Анжелика» не отпускала его.
-Как ты можешь бросить меня после случившегося, - сказала она, - я не буду спать всю ночь.
-Хорошо, хорошо, - ответил он, - я позвоню домой и скажу, что сегодня останусь у товарища.
Он так и сделал, а когда вернулся, то Анжелика спала, свернувшись калачиком. Он пошёл принять душ, вытерся её полотенцем, а когда вернулся и лёг рядом, она проснулась и прижалась к нему, а её губы потянулись ко рту юноши. Они поцеловались сладко-сладко.
-Саша, милый, я не засну, - прошептала она, - ты войди в меня и оставайся сверху, мне так очень нравится. Но не делай никаких движений, ладно.
-Но так не получится, эрекция закончится, и птенец выпадет из гнезда.
- Хорошо, ты периодически двигайся, поддерживая птенца в полёте. А когда я засну, тогда можешь покинуть моё тело.
Эта просьба была такой эротичной, что было забыто неприятное проишествие. Он сделал так, как она просила, и полчаса не давал «костру» затухнуть.
Почувствовав, что «Анжелика» заснула, он потихонечку убрал себя с мягкого тела женщины.
«Всё, спать», - приказал он себе.
Но напрасна. Его возбуждённая часть не хотела успокаиваться, как он не старался.
«А чёрт с ним в конце концов», - подумал он.
Вскочил, натянул резинку, оставив побольше места на кончике презерватива, и вошёл в спящую женщину, которая от этого сладко вздохнула во сне.
Всё через минуту закончилось таким мощным оргазмом, что он успел только подумать об одном: «А не лопнула ли снова изделие? »
(Продолжение следует)
НЕМОГУМОЛЧАТЬ