После этого случая Александр решил, что надо активизировать процесс, добиваясь главного.
Но хорошо было в теории, но реализовать практически из отсутствия места для занятия любовью, не представлялась.
К себе его Люся не приглашала, так как там постоянно находилась её бабушка, которая по рассказам девушки её «блюлА»:
«Смотри, - говорила она, - ему уже 18 лет, а тебе только 17. Он может тебя совратить. А что ещё хуже, обрюхатить.»
Когда Люся рассказывала об этом, приводя слова старушки, они вместе смеялись, особенно над глаголом «обрюхатить».
Александр как начитанный юноша, сразу вспоминал повесть Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка», где были такие строчки, произносимые Петрушей Гринёвым: «мать, брюхатая мною...». Удивительно, как эти слова не изъяли из школьной хрестоматии 7 -го класса.
Но смеясь над перлами бабульки, юноша думал: «Бедная бабушка, она даже не догадывается, какая у неё развратная внучка». Хотя термин «развратный» ему не нравился, но так называли всех, кто преступал «красную черту» советской морали. А она, мораль, была такова: никакого секса до женитьбы(замужества). Молодёжь, конечно, плевала на это, но отсутствие, особенно зимой или в холодную погоду «спального места», накладывала ограничения.
Летом, пожалуйства, поезжай в любой близкий пригород и занимайся сексом до упаду. А в холода, негде.
У Александра дома тоже никак не получалось, где постоянно находилась его младшая сестра, которая запросто могла без стука войти в его комнату, а потом доложить матери.
Он даже подумывал об установке на дверь замка, но, когда сказал об этом матери, та запретила.
И ещё одно смущала юношу, то что Люся была несовершенолетняя.
Случись что, ссора, например, и он запросто мог загреметь по статье о совращении малолеток. Ведь в СССР ребёнком считались все, не достигшие 18 лет.
Доказывай потом в ментуре, а может даже в суде, что Люся обучила его таким ласкам, чего он никак не ожидал от юной особы.
Она целовала его во все места и даже использовала свой рот, правда всегда при этом просила его закрыть глаза. Всё-таки какой-то стыд у ней оставался.
Девушка также предлагала ему ласкать её таким же образом, используя язык, но он находил причину, чтобы отказаться. Люся обижалась на это, говорила, что он ей брезгует, но Саша был непоколебим.
Он посоветовался с Борей, а он не рекомендовал этим заниматься.
-Девушка пусть делает своим ртом, что хочет, - предупреждал он, - а ты никогда.
Ему хотелось традиционного секса, но Люся, напуганная словами бабушки, не соглашалась.
-Я постоянно возбуждаюсь, - говорил он ей, - а разрядки нет. А это очень вредно для организма.
-Пойдём в ванну, я тебя облегчу, - улыбалась она.
В ванной комнате они запирали дверь, и она делала своё дело, со смехом наблюдая как он стонет от удовольствия. Но ей не нравилось содержимое, которое она затем смывала струёй воды из душа:
-Какая гадость, - говорила она.
-Из этой, как ты изволишь выражаться, «гадости», - сурово говорил Александр, - родились все люди на Земле.
Она тоже испытывала удовольствие, когда он использовал свои пальцы для эротческих ласк ниже пояса. Причём она сама, взяв его за указательный и средний палец, направляла в себя.
-Ты всё боялась крови, - говорил он, - а ничего нет. Мне Боря рассказывал, что не все девственницы кровоточат.
-Нет, - говорила она, - если хочешь добиться своего, женись на мне.
-И ты представляешь нашу «семейную» жизнь в нищете и осуждении близкими, - парировал он.
Короче, на почве отказов в традиционном и здоровом сексе, они как-то серьёзно поругались. В институ садились в разные места аудиторий. Так продолжалось недели три. Александру это даже нравилось, он давно подумывал, чтобы прекратить их отношения, но однажды Люся сказала:
-Всё, я согласна. В это воскресенье ты будешь дома один?
-Не знаю, - ответил юноша, - дачный сезон закончился. Но есть вероятность, что мать с сестрой могут отправиться в театр.
Трудно поверить, но так и произошло, мать с сестрой собирались в театр оперетты. Он созвонился с Люсей, и она пришла к нему, в начале седьмого вечера.
-Ты один? Когда начинается спектакль? - деловито спросила она.
-В 19-00, - ответил Александр, - так что у нас масса времени. Давай сразу без всяких прелюдий, ладно.
-Нет, милый, - она первый раз назвала его так, - ты будешь ласкать меня до потери пульса, пока я не начну течь из всех мест.
Это заняло много времени. Александр торопил, говорил, что пора, а то он может долго не продержаться.
-Хорошо, - поцеловала она его в губы, засунув в губы свой язык.
-Наконец-то, - ответил он мощным проникновением.
-Он так глубоко входит в меня, - застонала она, - смотри только...
Её слова оборвал звук ключа, который поворачивался в замке входной двери. Это вернулись родственники. Как потом сказала мать, спектакль был отвратный и они ушли с первого акта.
«Сорвав мой «акт», - подумал он тогда.


(Продолжение следует)











НЕМОГУМОЛЧАТЬ